Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

«Их не лечили ни от рака, ни от ковида»: как пандемия убивает людей с онкологией

Эксперт фонда медицинских решений «Не напрасно» Оксана Станевич рассказала о главных трудностях, с которыми приходится сталкиваться и онкологам, и самим пациентам с раком в период пандемии COVID.

20 декабря 202132
рак | Источник: Getty Images
Источник:
Getty Images

В период пандемии коронавируса основной фокус внимания переключился именно на этот вирус. Между тем, по всему миру и в России в частности люди продолжают болеть раком и умирать от него.

«Доктор Питер» поговорил о том, как лечат больных раком от COVID-19, нужна ли им вакцинация, и кто переносит болезнь тяжелее других с представителем фонда, врачом Первого Санкт-Петербургского медицинского университета им. И.П. Павлова и научным сотрудником НИИ гриппа Оксаной Станевич.

О фонде «Не напрасно»

Фонд медицинских решений «Не напрасно» — некомерческая организация, которая существует на деньги благотворительных пожертвований. Главная цель фонда — помогать онкобольным и их близким, предоставлять достоверную информацию по теме, а также развивать перспективных специалистов-онкологов.

Работает с 2010 года. Все услуги фонда бесплатны. Все собранные деньги идут на оплату работы экспертов, которые проводят консультации, готовят информационные статьи и делают все для поддержания работоспособности самой платформы и всех сервисов.

Оксана Станевич
Медицина

Эксперт фонда медицинских решений «Не напрасно», врач Первого Санкт-Петербургского медицинского университета им. И.П. Павлова и научный сотрудник НИИ гриппа.

Коронавирус убивает

- Правда ли, что онкобольные тяжелее переносят коронавирус? 

- Онкобольные действительно тяжелее переносят коронавирус, это правда так. Единственное, что тут надо понимать — какие именно онкобольные.

Как правило, это пациенты, которые находятся в активной фазе заболевания. То есть те, кому только что поставили диагноз, а также люди, которые находятся на химиотерапии или только что прошли ее. Как известно, такие пациенты нередко страдают от побочных эффектов «химии» и имеют сниженный иммунитет.

Важный момент — это касается случаев, когда терапия была иммуносупрессивной. Такой вид лечения применяют не при всех видах онкологических заболеваний.

Онкологические пациенты в ремиссии, особенно, если ремиссия уже давняя, болеют не тяжелее, чем пациенты без онкозаболеваний.

- С какими осложнениями при ковиде онкобольные сталкиваются чаще всего?

- Часто пациентов на фоне недавно диагностированного заболевания, а также на фоне химиотерапии, уже проводимой, могут возникать тромботические осложнения. Еще часто возникают вторичные осложнения в виде бактериальных инфекций — например, поражающих легкие.

Кроме того, у таких пациентов сама пневмония может протекать тяжелее, вирус может быть активнее (если иммунитет нарушен).

Как итог — дыхательная недостаточность, еще больший процент поражения легких и, в связи с этим, более длительное восстановление от коронавируса.

В наибольшей группе риска — пациенты с онкологическими заболеваниями, связанными с системами кроветворения. И по тяжести течения, и по смертности: летальность среди таких больных может достигать 30-40%.

Есть еще одна особенность таких пациентов — среди них часто бывают случаи затяжной коронавирусной инфекции, которая может длиться от 2 до 11 месяцев по данным разных исследователей.

Кстати, такие проблемы могут быть и у других онкобольных — особенно, если есть поражения почек.

последствия коронавируса | Источник: pexels.com
У онкобольных коронавирус нередко вызывает осложнения
Источник:
pexels.com

Лечить разрешили — но легче не стало

- С какими проблемами больные раком россияне столкнулись в самом начале пандемии, в 2020 году?

В начале пандемии COVID-19 мы помним, как обстояли дела с любой плановой медицинской помощью — не только онкобольным. Мы помним, что наступил всеобщий локдаун и были ограничения на оказание плановой медицинской помощи всем, чье лечение может быть хоть на сколько-нибудь отложено. С онкологическими пациентами то же самое.

Понятное дело, что разные виды онкологических заболеваний и их терапия предполагают, что лечение может подождать какое-то время.

Отсрочка терапии может сильно влиять на продолжительность и качество жизни. Сформировалась «пробка»: в какой-то момент накопилось немало пациентов, которым срочно нужно проводить терапию.

Эти пациенты уже после того, как плановая помощь официально стала доступна — в конце лета 2020 года, — на деле не могли ее получить. И отсрочка продолжалась и дальше.

Безусловно, такая отсрочка была выполнена не совсем предусмотрительно с точки зрения последующего коллапса и очереди.

Кадров-то медицинских больше не стало, как и возможностей.

Лечение не по тарифу

Несмотря на пандемию и высокий риск заражения коронавирусом или даже наличие заболевания, все равно нужно было проводить диагностику или лечение.

В какой-то момент получилось так (тоже было характерно для конца лета — начала осени 2020 года), что многие пациенты, болеющие коронавирусом, оказывались в многопрофильных стационарах, перепрофилированных в «ковидные» госпитали, и не могли получить адекватную диагностику просто потому, что у больницы не тот профиль.

Им могли бы помочь, но это не было предусмотрено тарифом истории болезни — диагностика опухолей происходила случайно. Для того, чтобы помочь таким пациентам, сначала нужно было дождаться, пока он выздоровеет от ковида, пока ПЦР-тест станет отрицательным.

Поскольку пациенты с онкологией могут чуть-чуть дольше восстанавливаться после коронавируса, зачастую они позднее, чем это было необходимо, получали дальнейшую помощь. В этом была большая проблема.

Ложные тесты

Сейчас все стало гораздо лучше. Появилось понимание, что онкологические пациенты должны получать помощь вовремя и в надлежащем объеме. Сейчас эти объемы пытаются восстановить до допандемийного уровня.

Я не уверена, что это получается хорошо: до сих пор есть проблема, например, того, что пациенты не могут получить своевременную помощь из-за ложноположительных мазков. У нас отсутствует практика в стране по перезабору мазков, разворачиванию фильтрационных (обсервационных) отделений, где держат пациентов с сомнительными результатами ПЦР — что бы в случае, если результат теста не подтвердится, человека можно было бы сразу забрать в отделение. Все это мешает пациентам сейчас вовремя получать помощь.

Между тем, тесты-ПЦР нередко бывают ложноположительными — по ряду причин.

ПЦР-тест | Источник: pixabay.com
Ложноположительные ПЦР-тесты у онкобольных создают дополнительные проблемы
Источник:
pixabay.com

И есть еще такой момент. Не все пациенты, которые имеют положительный ПЦР-тест, даже истинно положительный, должны быть лишены помощи по основному заболеванию.

Особенно, если речь идет о паллиативной терапии — такие пациенты могли бы получать помощь, если бы позволял коечный фонд, и если бы для таких пациентов был бы сформирован тариф истории болезни.

Если бы такие отделения для онкобольных с положительными мазками существовали, и существовал такой тариф, то гораздо больше пациентов могли бы получить своевременную диагностику, паллиативную терапию, поддерживающую терапию и, возможно, даже противоопухолевую терапию.

Рак, лечение СOVID-19 и самоизоляция

- Как от коронавируса лечат людей, которые прямо сейчас проходят через противоопухолевую терапию?

- Никакого особенного лечения от коронавирусной инфекции у онкобольных нет.

Единственное, что мы им можем предложить — трансфузия «антиковидной» плазмы. Против такого способа не так давно выдвинули предостережение в ВОЗ — мол, это дорого и не особо эффективно, а кроме того, сопряжено с рисками заражения.

В России это останется еще на какое-то время, безусловно.

Другой вопрос, что если человек принимает противоопухолевое лечение, то в случае заражения он вынужден отправиться на самоизоляцию домой — даже если получал химиотерапию на отделении.

Либо, если его состояние не позволяет находиться дома без присмотра врача, то его отправляют в ковидный стационар, где его будут лечить от коронавируса.

К сожалению, ковид-стационары — это места для больных инфекцией в острой форме, не подразумевающие поддерживающей терапии для онкологических пациентов.

Мы знаем о ключевых стационарах, в которые можно было бы направлять пациентов — поскольку там, например, есть хорошие службы по курации каких-либо осложнений.

Но не всегда в этих стационарах есть места и нет единого алгоритма, который позволил бы отправить пациента в нужный стационар по справедливости.

Отдельная тема — если онкобольной отправляется на самоизоляцию. Тут есть две главные проблемы. Во-первых, из дома такой пациент не получает терапию по основному заболеванию и лечение, таким образом, получает отсрочку (за время которой заболевание может прогрессировать).

Во-вторых — если онкобольному станет хуже, он будет зависеть от решения врача по месту жительства, и повлиять на это решение сложно. При этом далеко не всегда медики на местах могут правильно оценить ситуацию — слишком сложный случай. С такими пациентами, безусловно, нужно работать отдельно

- С какими вопросами в последнее время чаще всего люди обращаются в фонд?

- Сервис «Просто спросить» фонда «Не напрасно» столкнулся с большим количеством вопросов от пациентов о том, как им получить помощь — либо по онкологическому заболеванию, либо по ковиду. В регионах люди порой не могут попасть ни к одним врачам, ни ко вторым. Больше всего обращений такого типа было в зиму 20/21 года.

прививка от коронавируса | Источник: Getty Images
Для больных раком особенно важно вовремя привиться
Источник:
Getty Images

Вакцинация и смертность

- А что с вопросом вакцинации? Можно ли онкобольным делать прививку от коронавируса?

- С недавних пор стало также поступать много обращений по поводу того, как вакцинировать онкобольных от коронавируса.

И это большая проблема: мы стоим на передним плане информатизации пациентов о том, что они должны стоять за свои права, отстаивать право быть привитым. Эти права нередко нарушаются.

По возможности эти люди должны быть привиты — до лечения, даже на фоне активного заболевания. Если не получилось до — надо попробовать хотя бы во время терапии.

Да, некоторые виды терапии работают так, что вакцина будет бесполезна, но надо хотя бы попытаться — это порой единственный способ спасти человека от заражения. Поэтому вакцинация — это приоритетная задача для врачей. Однако, увы, онкологические заболевания все еще входят в список тех, по которым медотводы от прививок дают чаще всего.

- Есть ли какая-либо статистика по смертности от онкологии в период пандемии? Не упала ли за этот же период статистика по выявляемости рака?

- К сожалению, у меня нет более конкретных цифр, которые я могла бы озвучить в интервью. Безусловно, статистика смертности среди онкобольных в период пандемии выросла: мы видим, как эти пациенты в ковидных отделениях болеют и умирают. Особенно это касается пациентов с онкогематологическими заболеваниями.

Безусловно, статистика выявляемости рака в этот период могла упасть — просто из-за того, что у людей стало меньше возможностей посетить врача.

Особенно в начале пандемии, когда люди с тревожными симптомами не могли обратиться за своевременной диагностикой. Это было большой проблемой.

Сейчас, конечно, это частично уже восстановилось — сейчас люди уже могут получить специализированную помощь, пусть и на «низких скоростях».

Однако некоторые проблемы, связанные с лечением онкобольных, сохраняются даже сейчас, на втором году пандемии.

О сервисе «Все не напрасно»

Фонд медицинских решений «Не напрасно» запустил портал по всеобщему медицинскому образованию «Все не напрасно». В проект вошли четыре пациентских сервиса фонда. Такой подход упрощает доступ к информации. Сервис — комплексное решение по профилактике рака и информационной поддержке всех тех, кто интересуется или вынужден знать больше про онкологию.

В сервис вошли проекты:

  • «Скрин» — тест, который поможет узнать персональные рекомендации по профилактике рака и диагностике онкологии на ранних стадиях. За пять лет работы тест прошли более 409 000 пользователей.

  • «Просто спросить» — справочная служба, которая в онлайн-режиме помогает больным и их родственникам находить ответы на интересующие вопросы о лечении и профилактике онкологии.

  • «Профилактика медиа» — просветительский проект о доказательной медицине и онкологии

  • «Онко Вики» — справочник с ответами на большинство вопросов про рак

Комментарии32
под именем
  • "Сейчас все стало гораздо лучше. Появилось понимание, что онкологические пациенты должны получать помощь вовремя и в надлежащем объеме." Всего два года потребовалось мерзавцам, чтобы "понять", что если вместо лечения онкобольных делать деньги на модной простуде, то онкобольные умирают.
  • В год, когда у моей родственницы обнаружился рак кишечника на последней стадии, я услышала радиопередачу, в которой главный онколог нашего города убедительно рассказывал о современных успехах в борьбе с раком. Когда я узнала такой диагноз у близкого мне человека, я внутренне оперлась на услышанное от специалиста. Чем закончилось: паллиативная операция; ложная уверенность в излеченности и цели предложенной химиотерапии как пути к полному выздоровлению; полное отсутствие моральной поддержки со стороны системы здраво...охранения; неполная по составу лекарств (!!!) химиотерапия; отказ в госпитальной помощи за 2 недели до кончины (мы пытались лечь по "скорой" в связи с неукротимой рвотой); домашние капельницы с ночными дежурствами домочадцев, причём участковая врач МОЛЧА разводила ручками и томно поднимала красивые глазки к потолку нашей квартирки: мол, ничем помочь не могу; разве что "Трамадол" выписала -- так колоть в истощённое тело уже не знали как, потому что больно ВЕЗДЕ; заведующий отделением в Елизаветинской больнице, который отказал (прямым текстом) моей родственнице в лечении, когда узнал, что она врач, начал что-то лепетать про обезболивающий пластырь "Дюрагезик" (вместо того чтобы перевести из коридора (!!!) в палату, назначить инфузионную терапию, зондирование желудка...) -- ну да, есть такой, только его не достать :))((; а капельницы -- это мы уж сами, с помощью славных ребят из "неотложки", которые были единственными откликнувшимися на наш крик отчаяния об обезвоживании на фоне рвоты: они установили нам капельницы, простоявшие 10 (!) дней (больше мы этих наших Благодетелей не беспокоили, всё делали сами -- Господи помилуй! -- не имея технической подготовки, за исключением моих воспоминаний 20-летней давности о практике в детской реаниматологии -- спасибо тогдашним медсёстрам тогдашней больницы имени Раухфуса!); ещё один родственник, бывший рентгенолог, помог очистить желудок (зонд ДОБЫЛИ через его жену, не медика!), подарив сутки относительного покоя и больной, и её домочадцам; картину децеребрационной ригидности я наблюдала непосредственно, до самой кончины. И вместе со мной -- муж больной (не медик), а жил он всё это время с ней в одной комнате. Конечно, нам все говорили о хосписе, но предупредили сразу: в нём не лечат. Ну, мне-то было ясно, что нам ТАМ ничего не получить, если ТАМ НЕ ЛЕЧАТ. Нам нужна была поддерживающая терапия: уход (попробуйте приподнять на разложенном диване, подходом со стороны одной половины вдоль и поперёк практически неподвижное неподвижное тело весом пусть даже 40 кг, да ещё стонущее при каждом движении; я заработала опущение внутренних органов); парентеральное питание (платная служба отказала нам в повторной помощи из-за неумения приезжавшего к нам доктора наладить контакт с больной, у которой, да, характер испортился ещё до обнаружения болезни), хотя бы поддержка водно-солевого баланса; удаление патологической жидкости из желудка (на фоне полного отказа от пищи), в последнюю очередь -- обезболивание, потому что боли НЕ БЫЛИ ведущим симптомом у этой больной. Ничего этого мы от нашей медицины -- и платной, и уж тем более "бесплатной" -- не получили. Спасибо, как говорится, всем: врач, отдавший полвека пациентам с редкими, как их теперь называют, заболеваниями, умирала в мучениях, без помощи от коллег в широком смысле этого слова. Да можно ли их называть коллегами-то? Система, вроде бы работающая во имя здоровья, топчет своих же работников, причём тяжелобольных, совершенно спокойно. Как вы полагаете, как это всё сказалось на мне как на враче? Правильно -- я ушла из этой системы, потому что не в состоянии видеть открывшимися на многое глазами эту ложь, признаки воровства и жестокости на каждом шагу. А тем более участвовать в этом. Добавлю ещё, что по месту моей бывшей работы минимум 6 человек из примерно 20-и умерли от рака (один -- в возрасте около 55-и лет, остальные -- в более пожилом). И никакая диспансеризация не помогла: у всех диагноз на поздней стадии, и у большинства -- ЖКТ.
  • Тема очень острая. Однако обратило на себя внимание и качество изложения материала: а что так много орфографических и других ошибок в тексте? Уж если браться за такую тему, то за правописанием следует следить. А то какой-то оттенок несерьёзности накладывается на очень животрепещущую и мрачную тему.
  • К сожалению, рак не лечится. Совсем. Хоть в пандемию, хоть без пандемии. ВСЕ известные мне больные раком (родственники, коллеги, соседи, знакомые) умерли в течение года. Медики их просто зверски мучали и вымогали деньги. Если человеку удавалось перенести ужасную диагностику и мучительную операцию, он умирал от химиотерапии или от кровотечения. У моего бывшего мужа диагностировали рак желудка, хотя я лет тридцать с ним не жила и он много мне напакостил, но по-человечески его было жаль: очень мучался. Мне жаль, но не врачам! Они издевались над ним три последних дня: продлевали мучительную агонию- то останавливая, то вызывая желудочное кровотечение. До сих пор холодею от ужаса. Дважды сталкивалась с ситуацией, когда родные потратили огромные деньги на лже-лечение и не на что было хоронить.