Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

«Только бы еще раз вздохнуть»: что сейчас происходит в «красной зоне» госпиталя в «Ленэкспо»

«Доктор Питер» побывал в самом крупном ковидном стационаре Петербурга — временном госпитале в «Ленэкспо», и выяснил, как готовятся врачи к волне «омикрона» и чего от нее ждут.

24 января 202236
Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

«Добро пожаловать в ковидный госпиталь, или Здоровым вход воспрещен», — текст хочется начать именно так. Врачи помогут, вытащат, спасут каждого, кто в этом нуждается, но посторонним, читай «здоровым», здесь точно не место. Уже в первый час после того, как покинула «красную зону», меня преследовало ощущение, что я могла заразиться. Сверялась с сигналами организма, искала симптомы, при том, что была в госпитале в полной защитной амуниции, протирала все антисептиком, выбросила футболку и брюки, в которых была. На всякий случай. Береженого — берегут.

Корпуса временного госпиталя в «Ленэкспо» отделены от «здорового» внешнего мира забором. Никакой колючей проволоки, охраны с собаками, но граница между все равно ощущается. С набережной видны фигуры рыбаков, которые «стайками» сидят на льду в ожидании улова. Раз в несколько часов грозный голос в мегафон настоятельно рекомендует не рисковать жизнью и не нарушать закон о выходе на лед. На время «стайка» рассеивается и спустя полчаса вновь возвращается на насиженные места. Эту картину наблюдаю не только я, с интересом и грустью ее рассматривают и пациенты госпиталя — сквозь стеклянные двери корпуса.

Максим Кабанов
Медицина

Начальник Госпиталя для ветеранов войн. Полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный врач РФ.

Всего у нас пролечено 12046 пациентов, с момента открытия. В «красной зоне» мы постарались сделать все для удобства пациентов. У них 4 разовое питание, санитарные условия, есть все виды диагностических манипуляций, которые могут быть необходимы. Имеется запас средств индивидуальной защиты и все медицинские препараты.

Тяготы одевания

Для входа в «красную зону» в госпитале мне рекомендуют захватить сменную одежду. Говорят, что в обычной мне, скорее всего, будет довольно жарко, долго я в ней не выдержу. Действительно в майке и тонких легинсах куда проще двигаться, надевать защитный костюм, ходить в нем.

В раздевалке натягиваю защитный комбинезон. Аккуратные стопки его «близнецов» хранятся в шкафу. Размеры разные, есть и поменьше — для худеньких, и побольше, чтобы было комфортно тем, кто пополнее. Воздух он не пропускает, материал напоминает тонкую упаковку для бытовой техники, швы проклеены. Но сперва нужно надеть первую пару перчаток, она будет заправляться под комбинезон, и шапочку на голову, под которую необходимо постараться спрятать все волосы. Потом, собственно, комбинезон поверх обычной одежды. Специальные резинки на руках и ногах не дают задираться рукавам и штанинам.

Далее бахилы, которые больше напоминают тканевые сапоги — их натягивают поверх костюма, вторые перчатки, респиратор, капюшон и защитный экран. От стараний у меня и без респиратора и защитного экрана запотели очки.

С первого раза разобраться с наукой не так-то просто. В самом начале инстинктивно стянула с руки часы, вдруг что: порвут перчатку, вылезут из-под комбинезона. Раз пять проверила и натянула повыше вторые перчатки, постоянно щупала, на месте ли экран.

Эти проверки со стороны выглядели очень смешно. Но что поделать — страх остается, хотя я и болела, и вакцинировалась, и даже уже ревакцинировалась.

Чуть больше года назад в другой больнице умерла моя мама. Поэтому поход в «красную зону» для меня оказался особенно важным, чтобы понять, что на самом деле происходит за закрытыми дверями.

Новый год для тех, кто пропустил

12 января, 15, 18… в основном в «Ленэкспо» сейчас лежат те, кто поступил туда буквально на днях. Отметили праздники, пережили каникулы, держались до последнего и в итоге оказались в госпитале. У каждой койки висит кислородный концентратор и многие им пользуются.

- Без него никак пока, — замечает одна из женщин.

От концентраторов слышится какой-то жужжаще-булькающий звук. В самый первый момент, после того как ты попадаешь в «красную зону», ты его слышишь очень отчетливо, а потом привыкаешь. Для меня он стал фоном минут через 15. А в самом начале казалось, что я опишу его в своем репортаже, как донимающий — насколько меняется ощущение после нескольких часов внутри.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

«С декабря мы не видим значимого роста госпитализации пациентов. Сегодня на основную площадку, в корпус-трансформер на Народной улице, поступило 36 человек, в „Ленэкспо“ — 17 человек. Это нас ни в коем случае не успокаивает, но пока держит в состоянии стабильности. Поверьте, с марта 2020 года никто из врачей не расслаблен. Пройдя четыре волны, мы понимаем, что новая волна „омикрон“, которая идет сейчас, может себя показать. Пока все сказывается в пользу нагрузки на амбулаторное звено. Заболевание протекает в достаточно легкой, средне-тяжелой степени, очень похоже на проявления ОРВИ», — начальник Госпиталя для ветеранов войн Максим Кабанов.

Пыталась понять, как дышится в павильоне. И поняла, что не могу, не понимаю. Дышать-то приходится через респиратор и экран. Снимать их я бы ни за что не рискнула, а так — ощущения стертые. Но благодаря большому открытому пространству, наверное, воздуха хватает.

Помню, как мама жаловалась на крохотную двухместную палату, где сатурация падала сразу, как закрывали входную дверь.

Расстояние между койками, нумерация каждого отсека, не заблудишься, легко ориентироваться. Есть теплые одеяла, но некоторым они не нужны, а кто-то, напротив, кутается в них по самый нос. Конечно, для такого количества людей создать идеальные условия в едином пространстве не так-то легко, но видно, что сотрудники стараются.

Сейчас во временном госпитале в «Ленэкспо» загрузка не полная, достаточно много свободных коек. Поэтому стараются не класть людей на соседние, где-то отступают.

- Но кто-то хочет наоборот быть поближе, общаться, мы идем навстречу пожеланиям, — говорят медики. — Но это сейчас, раньше — никаких реверансов. Особо не покапризничаешь, если все койки заняты.

Кстати, если человек попадает в реанимацию, его место никто не занимает: вешают табличку, что человека перевели в ОРИТ. Логику понять можно. Но хочется верить в убежденность врачей в том, что они справятся с болезнью, и люди обязательно вернутся обратно — ритуал с практическим и духовным смыслом.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

Реанимация находится в самом дальнем углу зала. Это отдельное помещение с постоянным медицинским контролем, набором аппаратуры, препаратов. Отделение рассчитано на 15 человек с возможностью расшириться до 18 мест. Сейчас в нем всего два человека — мужчина и женщина чуть старше 40 лет. Это чтобы вы понимали, сюда попадают не только пожилые.

Стрелка на мониторе бежит в ритмах сердца, дышит аппарат. Еще утром здесь было трое, но одного перевели обратно в отделение. Об оставшихся врачи говорят: «боремся». И я им желаю от всей души справиться.

Сергей Винников
Медицина

Заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии №7 павильона №5 «Ленэкспо»

Наше отделение открыли в октябре 2020 года, вместе с 5-м павильоном. В первые волны поражение легких 70 процентов нам казалось фатальным, сейчас же как минимум наберется с десяток пациентов со 100-процентым поражением легких, которых мы вылечили.

Самая большая нагрузка была летом: жарко, большой поток пациентов, «дельта» только внедрялась, была довольно агрессивной. Она косила людей за 2-3 дня. Что касается последней волны — с конца декабря все снизилось, тем не менее в реанимации остаются пациенты, которые попали на ИВЛ. Они у нас уже 2-3 недели, мы продолжаем бороться, что-то получается, что-то нет.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

На стенах в отделении еще развешаны новогодние украшения. Не знаю, добавляют ли они кому-то ощущения праздника. Разве что тем, кто его пропустил. Здесь есть люди, которых привезли еще до Нового года. И только сейчас они пришли в себя.

- Знаете, я начал себя осознавать только несколько дней назад, тогда четко понял, что сегодня Крещение, — признался Сергей, один из пациентов.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

Время для учебы

Сейчас во временном госпитале в «Ленэкспо» много молодых. Историй про любовь, свиданий в проходах заприметить не удалось. Говорят, что и такое здесь случается. В основном люди погружены в смартфоны и ноутбуки. Кто-то общается между собой, кто-то по телефону с родственниками. Молодые люди слушают музыку и… учатся. Я бы даже сказала, вполне усердно. Вот девушка готовится к экзаменам — обложилась книгами, вносит заметки в планшет. Еще одна учит иностранный на онлайн-курсе.

Есть в корпусе двери в «здоровый мир». Те, о которых я говорила в самом начале. Сюда подходят, подолгу грустно смотрят в окно.

- Я ведь только сейчас понимаю, насколько была неправа, когда не верила в коронавирус, — признается мне пожилая женщина. — Очень хочется домой, к внукам, надеюсь, что я скоро смогу это сделать. Грустно все это, — вздыхает она.

По сути, ходить здесь некуда. Так что все эти печально-выжидающие настроения вполне понятны, это все-таки не курорт, не дом отдыха. Кто-то может и вовсе довести себя чуть ли не до депрессии.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»
Юлия Мохова
Медицина

Клинический психолог Госпиталя для ветеранов войн

Кое-что меняется с волнами: раньше был возрастной контингент, сейчас пациенты моложе. Молодые реагируют на болезнь иначе, есть эффект информационной осведомленности. Если у пожилых основной источник ограничен — это чаще всего телевизор, то молодые больше черпают информации из гаджетов, много источников, довольно противоречивых. Никто не перепроверяет информацию, находят у себя множество симптомов, по-разному к ним относятся. И, как правило, категория до 35 лет более легковерная.

Утром врачи обходят своих пациентов, если видят, что кто-то слишком тревожный, тревога выходит за рамки, то сообщают мне. Я с ними беседую. На контакт идут все, если человек компетентен в своем деле, врач он, психолог, педагог, составить терапевтический контакт не составляет большого труда. Наоборот, очень странно, когда его нет, за исключением случаев каких-то психиатрических патологий.

Практически все пациенты, которые поступили сюда, нуждаются в психологической поддержке. Страхи разные — это и боязнь за семью, боязнь потерять работу, боязнь уйти, попасть в реанимацию, за пожилого человека в другом городе, за детей, оставленных на соседку. Особняком идут ситуации утери близких — это отдельная работа с острым горем.

Мое время в «красной зоне» истекло, теперь надо все снять с себя, отдышаться и бежать обратно — в здоровый мир. Чтобы покинуть отделение, придется пройти через санпропускник, чтобы аппарат обработал меня дезинфицирующим раствором.

- Встаньте под струи, поднимите руки и покрутитесь вокруг себя, — рекомендуют мне сотрудники госпиталя. А я судорожно думаю, надо ли сейчас поставить под струи мобильный телефон, с которым я ходила по «красной зоне», или будет возможность обработать его после?

«Душ», контейнеры, куда выбрасывают элементы защитного костюма: верхние перчатки, бахилы, экран, капюшон, расстегнуть молнию, выбраться из костюма, стараясь не касаться внешней стороны. Теперь надо снять респиратор, обработать перчатки антисептиком, снять и их тоже. Телефон я от души полила спиртом. Лишним не будет точно.

Для сотрудников предусмотрен душ, я же тщательно вымыла руки, лицо, опять облилась антисептиком.

- Попейте обязательно воды сейчас, — порекомендовали врачи. — Два-три стакана.

Зачем — спрашивать не стала. Вариантов два: чтобы токсины, если я все же что-то подхватила, как можно быстрее покинули организм, либо просто насытить организм водой, ведь получить обезвоживание в защитном костюме проще простого. Кстати, на лбу до самого позднего вечера оставались следы от защитного экрана.

Хотела бы я еще раз оказаться в «красной зоне»? Нет. Ни в качестве пациента, ни в качестве медика, ни из профессионального интереса.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

Непридуманные истории

Галина Афанасьева, 70 лет: «Жила одна, думала, что ковид меня обойдет»

Приехала сюда в тяжелом состоянии, 40 процентов поражения легких. Я на пенсии переехала за город, жила одна с двумя собаками. Никого к себе не приглашала, думала, обойдется. А перед Новым годом дочь приехала поздравить. Не знала, что сама болеет. Так я заразилась.

Первый день, когда попала в больницу, практически не помню. Только сейчас стала понимать, что происходит вокруг. Здесь замечательные врачи, в основном молодежь. И такие внимательные: подойдут, пообщаются, говорят «моя хорошая»… Пока капельницу капают, десять раз по руке погладят, постель поправят. Низкий им поклон. Когда выберусь из этого всего, обязательно привьюсь.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

Евгений Иванов, 62 года: «Не думаешь ни о чем, лишь бы лишний раз вздохнуть»

Я честно признаюсь, что планировал привиться, но каждый раз что-то мешало. И вот теперь я здесь. Через 2 дня будет месяц. Меня привезли сюда на скорой с высокой температурой. Сделали КТ, повреждения были не самое обширное. Но это, видимо, были только первые дни. Начались ухудшения, не хватало воздуха, меня положили в реанимацию, было это 3 января. Там я провел неделю, дышал с помощью аппарата, мне постоянно контролировали пульс, давление, параметры кислорода. Но был в сознании.

Все дни во время болезни — как одно целое. Задача одна — вылезти, выпутаться из этого всего. Не думаешь ни о чем, лишь бы лишний раз вздохнуть, сделать шаг вперед, хоть маленький.

Первой заболела супруга. Она и принесла вирус домой. Жена водит экскурсии по музеям, там проверяют QR-коды, но, видимо, кто-то все же был болен. Заразился сын 19 лет. Но все перенесли ковид легко, только со мной так получилось.

Конечно, теперь другого решения нет, буду прививаться. Вокруг меня лежат люди, привитые, 7 дней и их выписывают. А я вот даже в реанимации побывал. Хотя соблюдал все меры безопасности, мыл руки, не подходил ни к кому близко, в машину садился, все протирал.

Что происходит в «красной зоне»
Источник:
«Доктор Питер»

Анна Иванчихина, 24 года: «Быть пациентом очень тяжело»

Я приехала в Петербург 4 месяца назад. Поступила в ординатуру и сразу устроилась в поликлинику участковым терапевтом. У меня есть прививка, я ее делала около полугода назад, в январе должна была быть ревакцинация, но не успела. Видимо, кто-то из пациентов заразил во время приема. Не знаю, что у меня, тест не типировали. Вначале симптомов не было, узнала, что заразилась только по результатам теста. А сейчас стало хуже, даже антибиотики колют.

Пока здесь, готовлюсь к сессии, в феврале мне надо сдавать экзамен по клиническо-лабораторной диагностике. Пока я работала, чувствовала себя защищенной. А сейчас оказалась по другую сторону, и это очень тяжело, некомфортно.