«Она научилась дышать и думать»: что стало с девушкой, которой в центре Петербурга на голову упала глыба льда

«Петербург летом и Петербург зимой — это два разных города», — говорит отец Миланы Каштановой Вадим. В красивый имперский город, город-мечту, он отправлял здоровую жизнерадостную дочь в 2009-м. Теперь у него на руках молодая красивая женщина-инвалид, чья жизнь после прогулки по улице в Петроградском районе 5 февраля 2010-го разбилась вдребезги.

Нынешняя зима чем-то напоминает ту, снежную и очень переменчивую. Улицы также были завалены снегом и покрыты льдом, с крыш свисали и то и дело падали сосульки, куски льда. Где-то сами, где-то — с помощью рабочих ЖКХ. Счет пострадавшим от падения льда шел на десятки. Но самой драматичной оказалась история Миланы.

Любовь и город

Милана Каштанова перебралась в Петербург из Таллинна. Приехала на практику летом 2009 года и пропала, влюбилась в город и молодого человека по имени Ириней.

- Дочь училась в Дании, в Университете Ольборга, изучала туризм. А побывав в Петербурге, решила остаться, поступила на факультет психологии Восточно-Европейского института психоанализа. Мы возражать не стали, — рассказал «Доктору Питеру» отец Миланы. — Да и не думаешь про то, что может что-то случиться, когда все хорошо.

Милана на Новый год приезжала со своим молодым человеком Иринеем Калачовым в Таллинн, много гуляли, ездили с родителями кататься на санках с горок на Певческом поле. Казалось, впереди длинная счастливая жизнь. Но февраль 2010-го и следа не оставил от надежд и мечтаний. Милана шла по улице Красного Курсанта, что в Петроградском районе. В этот время работники жилкомсервиса сбивали наледь с крыш. Территорию никак не огородили. Огромная глыба льда, прилетевшая с крыши, буквально размозжила голову 19-летней девушки.

- Я помню, что шли репортажи из России, говорили про сложную зиму, у нас в Таллинне тоже было снежно, были и сосульки, я этому никакого значения не придавал, — говорит Вадим Каштанов. — В Петербурге не ездил 20 лет, да и бывал только летом, а летом — город ухоженный, красивый. Зимой же, когда уже случилась трагедия, я понял, осознал, как все серьезно. Везде эти свисающие страшные глыбы…

Мужчина признается: порой он думает, если бы он тогда оценил опасность, предупредил, все могло бы быть иначе.

«Не выживет»

Все случилось в пятницу. Вадим довольно поздно вернулся с работы, было часов десять вечера, когда ему позвонил из Петербурга Ириней.

- Он сказал, что целый день пытался разыскать Милану, не мог до нее дозвониться, а потом сообщили, что она в Мариинской больнице и все плохо, — вспоминает тот поздний вечер Вадим.

Вадим с женой Еленой, матерью Миланы, утром в субботу уже стояли у дверей консульства России в Эстонии. Несмотря на то, что был выходной день, визы им сделали уже к вечеру. В тот же день Вадим и Елена выехали в Петербург.

- А в воскресенье начался наш «петербургский этап», — ведет отсчет истории борьбы Вадим.

К Милане родителей не пустили. Девушка была в реанимации. Прогнозов врачи, можно сказать, не давали. Кроме одного — «не выживет». Шансов не давали, да и общались довольно сухо. Родителям очень нужна была хоть какая-то информация. Но самое главное — они хотели видеть дочь.

- Нельзя сказать, что все общались с нами сухо, были и те, кто поддерживал, но и они никаких положительных прогнозов не давали, рассказали, что в первый же день по жизненным показаниям в Мариинской больнице сделали операцию, удаляли эпидуральную гематому, на второй день — еще одну, — вспоминает Вадим.

Через 10 дней Милану, которая находилась в медикаментозном сне, на время из него вывели, делали так называемое «окно». В этот момент, как рассказали врачи, она могла сжать руку и выполняла какие-то простые команды. Родители ликовали — есть надежда на восстановление. А потом начался посттравматический менингоэнцефалит… Надежды стали таять на глазах. Милане сделали еще одну операцию, а потом перевели в Военно-медицинскую академию.

- Это произошло, кажется, 25 февраля. Когда мы первый раз обращались в нейрохирургию, нам отказали, второй раз под свою ответственность нас взял заведующий реанимации Алексей Щеголев, — рассказал Вадим Каштанов. — Оттуда ее уже перевели в нейрохирургию.

Родители смогли навещать Милану в больнице. И находились там практически целый день.

- Мы очень благодарны врачам за этот шанс быть рядом с дочерью, — признается Вадим. — Там было совсем другое отношение.

Еще тогда Каштановы начали искать клинику, которая могла бы принять Милану на лечение и реабилитацию. Им рекомендовали Израиль или Германию. Семья сосредоточилась на Германии. Но все было неоднозначно и по финансам, и по состоянию Миланы. Петербургская компания, которая занимается подбором медучреждений, порекомендовала клинику в Кельне.

«Бесперспективная и нетранспортабельная»

Спустя три месяца и пять операций в Военно-медицинской академии Милану перевезли из Петербурга в Эстонию. Лечение девушки петербургские врачи охарактеризовали довольно хлестко: «что ни шаг, то подножка». Состояние ее с трудом удалось стабилизировать.

В Эстонии Милана месяц провела в больнице. Ее признали бесперспективной и фактически сослали умирать в пригород Таллинна. Прогноз был — проживет не больше месяца-двух. Семья экстренно собирала деньги по всем знакомым, друзьям, родным, Каштановы заложили квартиру, чтобы набрать сумму хотя бы на месяц лечения в Кельне. Набрали 31 тысячу евро.

- Деньгами помогали многие незнакомые люди, из Эстонии, России, мы очень благодарны были любой помощи, — вспоминает Вадим.

На первый месяц накопили, но возникла еще одна проблема: никто не хотел браться за перевозку Миланы в Германию — эстонские врачи признали пациентку нетранспортабельной.

Только одна фирма сжалилась над родителями и согласилась на авантюру, но под полную ответственность родителей. Реанимобиль отправился из Таллинна на пароме в Хельсинки. Потом из Хельсинки также на пароме в Росток. А от Ростока до реабилитационного центра в Кельне оставалось всего 70 километров.

«Обычная терапия, ничего космического»

Один, второй месяц в клинике в Кельне, а состояние Миланы не менялось. Она все также просто лежала, не двигалась, не реагировала ни на какие раздражители.

- Руки уже опускались, мы думали о том, что надо уезжать — результата нет, деньги закончились, — признался Вадим Каштанов.

Но неожиданно начало все меняться: один эстонский бизнесмен услышал историю о пострадавшей девушке и очень помог материально, переводили деньги и его знакомые, удалось собрать еще на два месяца лечения. Милана начала поднимать брови, показывать язык. А на логопедических занятия на какой-то из вопросов терапевта ответила «да» на английском.

- И мы, конечно же, остались, к этому времени уже подоспели первые выплаты по судам, — говорит отец Миланы.

Семья провела в Германии год. Кроме реабилитации, Милане сделали еще несколько операций, установили шунт, так как нейрохирурги обнаружили гидроцефалию, удалили трахеостому, которая буквально вросла в гортань.

- Но ничего космического не делали, в основном физиотерапию. В том состоянии, в котором находилась Милана, ее можно было выполнять везде, но в Германии делали это очень тщательно, четко по графику, — вспоминает Каштанов.

- В Эстонии же нам говорили, что Милану ни в коем случае нельзя беспокоить, запрещали даже приподнимать спинку у кровати, — рассказывает Вадим.

Также в Эстонии, как выяснилось, девушка недополучала еды. Терапевт рассчитал рацион на день в 1000 калорий. И заверил, что это совершенно нормально. В Германии рекомендациям ужаснулись и заметно увеличили количество питания, чтобы мозг получал необходимую энергию. Добавили в протокол лечения и противоэпилептический препарат. Его требовалось принимать пожизненно.

- Уже в Эстонии мы с женой решили, что у Миланы нет приступов, и смысла в препарате немного, по совету местных врачей начали постепенно снижать дозу, чтобы полностью от него отказаться, но дочери стало хуже, она опять вернулась в вегетативное состояние, — с ужасом вспоминает ошибку свою и местных врачей Вадим.

Семья держала связь в неврологом Игорем Климовым, который когда-то работал в госпитале Бурденко. Врач сразу же разобрался в чем же дело, потребовал вернуться к рекомендованной в Германии дозировке. Милана вернулась в сознание через 2 недели.

Научиться хотя бы жевать

Пришло время возвращаться в Эстонию. Милану отправили в реабилитационную клинику в Тарту. Девушка прожил там почти 2 года.

- Центр находится рядом с Университетской клиникой, туда Милану периодически переводили для того, чтобы сделать операции: шунтирование, закрытие акриловой пластиной ту часть черепа, которую не удалось восстановить после травмы, — перечисляет Вадим.

А еще в Тарту врачи совершили невозможное — научили Милану самостоятельно есть. Хотя и в Петербурге, и в Германии, и в Эстонии однозначно говорили, что делать это девушка не сможет никогда.

Наконец в 2013 году вся семья вернулась домой в Таллинн. Но это вовсе не означало, что вернулась к нормальной жизни.

Милана довольно часто оказывается в различных клиниках то с одним, то с другим осложнением. Нужно менять шунты, лечить воспаления.

Девушку все эти годы мучают сильнейшие головные боли. И не один специалист пока не может дать точный ответ, что не так. Немного помогали справиться с проблемой уколы в челюсть, возможно, это связано с тем, что она срослась неправильно после травмы и вызывает напряжение.

- Репозицию отломков сразу не сделали, плюс Милана много времени проводит лежа, челюсть перестала смыкаться, один зуб растет туда, другой — туда, сейчас за лечение взялся ортодонт, — говорит Вадим.

Он провел уже несколько операций. Делали вначале верхнюю челюсть, потом нижнюю, установили брекеты. Милана уже может жевать твердую пищу, а это еще одно колоссальное достижение.

- Но головные боли все равно остаются, хотя стали появляться перерывы, — признает Вадим. 

У Миланы нет прививки от ковда. Родители боятся, что в ее положение вакцина может вызвать тяжелые последствия. К Милане продолжают приходить массажисты, физиотерапевты, логопеды, но требуется более серьезная помощь.