- Источник:
iStock
Вера вспоминает, как начинался тот страшный день. Был теплый сентябрь. 56-летняя женщина шла устраиваться на работу — полная сил и решимости. Зашла на территорию склада, в котором должна была работать.
Как случилось, что Вера оказалась под колесами КамАЗа весом 12 тонн, неизвестно. Возможно, водитель большегруза сдавал назад и не увидел женщину.
Но то, что чувствовала Вера в тот момент, она помнит до сих пор.
«Большегруз двигался медленно, постепенно подминал меня огромными протекторами. Просто переехал меня полностью. Было очень больно, но сознание я не потеряла», — рассказывает женщина.
Помнит Вера и то, как вызвали скорую, как везли ее до Всеволожской больницы в Ленобласти, как оказалась она на операционном столе.
«У пациентки был перелом большой берцовой кости с одной стороны, лодыжки — с другой. Но, что страшнее, была обширная травматическая отслойка мягких тканей», — вспоминает лечащий врач Иван Ендовицкий.
Дело в том, что за счет тяжести резины и медленного вращения протектор колеса начинает подминать под себя кожу, как бы защипывать и отрывать ее от подлежащих тканей.
У Веры кожа была полностью отделена от мышц и фасций — как чулок, в котором перекатывалась гематома и участки жировой ткани. Хотя визуально ноги выглядели нормально, переломы без смещения. В большинстве клиник при таких травмах кожу просто дренируют, удаляют накопившуюся кровь.
Но в случае Веры врачи понимали, что все куда страшнее: травма очень большая, а кожа полностью лишена кровоснабжения.
«Нам стало ясно, что через семь дней кожа отомрет. Наступит некроз всего кожного лоскута, начнут отмирать мягкие ткани, разовьется сепсис. В лучшем случае ноги придется ампутировать, в худшем — пациентка умрет», — рассказывает врач.
И тогда Иван Ендовицкий вместе с коллегой Дмитрием Кветкой, который на тот момент был еще интерном, решились на экстремальную операцию: они решили снять всю отслоенную кожу с обеих ног, очистить кожаный лоскут от подлежащих тканей, удалить несколько слоев кожи и перфорировать ее, то есть проделать в ней небольшие отверстия. В таком виде кожа, наложенная на мышцы и фасции, хорошо снабжается кровью и приживается.
«Нас, можно сказать, спровоцировал на это решение травматолог-ортопед Вадим Сергеевич Ильин. Он был с нами, когда оперировали первую ногу. Потом мы с Димой сделали вторую ногу», — говорит Иван Ендовицкий.
Операция длилась 8 часов.
«Швов было больше ста, на сотой нитке мы сбились со счета, — вспоминает перевязочная медсестра Елена Сластухина.
Когда снимали швы, в палате остались только лежачие, и те плакали, потому что видеть это было невозможно. Мы долго снимали, в несколько заходов. Вере многое пришлось пережить.
Вера и ее лечащий врач Иван Ендовицкий
- Источник:
Всеволожская клиническая межрайонная больница
К счастью, осложнений после операции практически не было. Кожа прижилась на 95%. Отторжение случилось лишь чуть выше пятки — в районе ахиллова сухожилия. Но врачи сделали повторную пересадку, и проблема была решена.
А дальше были долгие месяцы и годы восстановления.
«Врачи, медсестры, практиканты — все говорили: „Ты пойдешь“. А я смотрела на свои перевязанные ноги и думала: как на этом ходить-то можно? Только тоненькая косточка», — говорит Вера.
И все-таки меня поставили на ноги. Учили стоять, ходить на ходунках. Когда я сделала первый шаг, плакала и я, и медсестры».
После выписки Вера три года передвигалась с ходунками. Ей дали рабочую группу инвалидности, и она вышла на работу. Но было, конечно, совсем непросто.
И вот прошло шесть лет. Вера ходит сама, хоть и с тростью. На днях впервые после аварии женщина проехалась на общественном транспорте из Кронштадта во Всеволожск, чтобы встретиться с сотрудниками больницы и еще раз их поблагодарить.