92-летний учитель-блокадник рассказал, как боролся с ковидом: «Меня спасла прививка»

Дмитрию Николаевичу Мурину 25 декабря исполнится 93 года. За спиной сложная, но увлекательная и уважаемая жизнь. Во время блокады Ленинграда он тушил на крышах сброшенные с самолетов зажигательные бомбы, заклеивал окна полосками, красил балки. Затем была учеба на филологическом факультете Ленинградского государственного института. После работал учителем, завучем, директором школы. Заслуженный учитель России, кавалер ордена «Знак Почета», ветеран труда. Его ученики искренне восхищаются педагогом.

- Я обязана Дмитрию Николаевичу тем, что не разлюбила литературу, — благодарна его ученица Людмила Разумихина. — До этого я училась в пяти других школах — всякие учителя попадались. Дмитрию Николаевичу — поклон земной.

Среди учеников Дмитрия Мурина и председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин.

- Дмитрий Николаевич пережил тяготы Великой Отечественной, у него было особое, опаленное войной блокадное детство в Ленинграде, но ему удалось сохранить уникальную добросердечность, широту души и отзывчивость, — вспоминает Александр Бастрыкин.

В апреле 2021 года Дмитрий Мурин с супругой сделали прививку от COVID-19. Ни секунды не сомневались в решении. Во-первых, в таком почтенном возрасте здоровье уже не то, что в молодости, во-вторых, Дмитрий Николаевич с пенсией затворником не стал — преподает, встречается с учениками, общается. Антитела появились — это показали анализы, но у пожилых защитный уровень снижается довольно быстро, на полгода их не хватило. Дмитрий Мурин заболел.

- Три дня я лечился дома, но легче не становилось, пришлось вызывать скорую, дышать было тяжело необыкновенно, — признался Дмитрий Николаевич.

Пожилого пациента привезли в Госпиталь для ветеранов войн на Народную. В больнице Дмитрий Мурин провел неделю.

- Дыхательным аппаратом пришлось пользоваться в первые полтора дня, он мне хорошо помог, — признался мужчина. — У меня отличный врач. Сейчас хожу по диагонали, чтобы ноги не ослабли, стараюсь поддержать медицину всеми силами.

Дмитрий Николаевич уверен, что от тяжелого течения в его почтенном возрасте спасла только вакцинация.

- Прививаться надо безусловно, — уверен Мурин. И добавляет — о тех, кто пока не решился на вакцинацию: — Я думаю, что это просто недостаточный уровень культуры в наших людях.

- У нас более 45 миллионов человек в России привито. Если бы люди совсем плохо переносили вакцинацию — это точно стало бы достоянием общественности, — говорит заместитель начальника Госпиталя для ветеранов войн Татьяна Погода. — Сейчас по каждому пациенту, который поступает к нам в течение месяца после прививки, у нас идет разбор. Из-за чего он оказался в больнице: обострение хронического заболевания, побочное действие вакцинации или же прививка сделана в инкубационный период, когда вирус протекал еще бессимптомно.

Врачи стационаров не могут ответить, насколько легко или тяжело переносят прививки пожилые люди. Но в одном уверены точно: многих не удалось бы спасти, если бы не разработали вакцину от ковида.

- У людей старшей возрастной группы в 80-90 процентах случаев имеются сопутствующие заболевания: гипертоническая болезнь, сахарный диабет, сердечная недостаточность, онкопатология, такие пациенты крайне тяжело переносят коронавирусную инфекцию, — говорит Татьяна Погода. — В реанимациях крайне редко встречаются привитые больные.

Конечно, с первой волны многое поменялось, помимо вакцины, появились новые препараты для лечения. Если вначале был только одно лекарство, которое могло остановить цитокиновый шторм, то сейчас их 9. Неплохие результаты показывает гормональная терапия, но ее проводят только в условиях стационара. Вводят плазму переболевших, однако она дает результаты до 7 дня после начала заболевания или после 21 дня.

- Многие же пытаются первые дни отлежаться дома, пьют жаропонижающие, чай, мед, надеются, что все так пройдет, — сожалеет такому отношению Татьяна Погода. — Поменялась тактика лечения тяжелых больных в реанимации, есть понимание, что на высокопоточном кислороде выше шансы выздороветь, Реаниматологи пользуются масками как можно дольше, потому что интубация — это жест отчаяния, очень мало больных снимают с ИВЛ.