Социолог Темкина — о кампании по вакцинации: «В России медицина будто пытается угробить и пациента, и врача»

Россиянам, которые привились иностранными вакцинами, будут выдавать QR-коды. Но как быть тем, кто хотел бы уколоться Pfizer, AstraZeneca или Moderna, но у них нет возможности ехать для этого за границу? Помог бы ввоз импортных вакцин в Россию ускорить темпы вакцинации? Пошли бы прививаться те, кто ждет альтернативу «Спутнику»?

Недоверие к государству

Петербургский социолог считает, что просто широко открыть двери для иностранных препаратов будет недостаточно — проблема гораздо глубже.

- Социологи выявили феномен — нет такой конкретной социальной группы — «антипрививочники». Эти люди распределены достаточно равномерно по всему обществу. Они могут быть образованными и нет, жить в Москве или в провинции, быть богатыми или бедными. Это не какой-то определенный социальный слой, что довольно интересно само по себе. Это люди, которые представляют все российское общество в целом, — рассказала социолог Анна Темкина. — Главное, что их характеризует — это тотальное недоверие. Они научены всей своей жизнью не доверять государству — причем в широком смысле слова.

Например, государству, представленному на «1 канале», где осенью призывы вакцинироваться чередовались с историями о том, как умирают из-за прививки, как эта вакцина страшна и не проверена, и какие глобальные политические силы и угрозы за этим стоят. Более того, в посланиях «из телевизора» легко считывалось, что наша гордость «Спутником» — не в том, что мы обезопасим людей от коронавируса, а в том, что мы первыми эту вакцину изобрели. Мы первые, мы победили в соревновании! Но по результату — не изобретавшие вакцину первыми страны Европы уже вакцинировали до 80% населения.

Запредельное число смертей

Социолог отмечает, что на отсутствие доверия к государству у россиян накладывается и тотальное недоверие к медицине.

- Речь идет скорее не о недоверии к медицине как к науке, которая разрабатывает новые способы лечения и вакцины, а к медицине, как к бюрократической организации, — считает Анна Темкина. — Медицине не верят в такой же степени, как государству. Все знают, как работает районная поликлиника — если не нахамят, ты не поймешь, куда идти, к кому обращаться, что с тобой происходит, кто поможет. На уровне здравого смысла понятно, что абсолютно рационально туда лишний раз не ходить, если ты здоров и сам справляешься.

Плюс все видят, — вокруг слишком много заболевших. Исследование, которое мы проводили с коллегами, показывает, что в первые три месяца система работала не только против пациента, но и против медицинского работника. Он оказался не только не защищен, ему мешали защититься самому — нельзя было купить СИЗы, могли наказать за использование неподотчетных денег или несоответствие санитарным нормам. Нельзя было говорить громко о проблемах — начали наказывать за фейковые новости. Нельзя было скорой помощи напрямую договориться с приемным покоем, и поэтому машины стояли по несколько часов, а приемный покой надрывался. Хотя логичнее было бы, чтобы тот же доктор из скорой помог врачу принять пациента в приемном покое. Или в скорой находился бы сопровождающий парамедик, а доктор выехал бы к больному с подозрением на инфаркт. Но это было бы невозможно, ведь есть «санпин-росздрав», который «сверху», и постоянно меняет правила и нормы, и не слышит врача или медсестру, которые «снизу», и видят, как все можно упростить и состыковать.

- Все в России прекрасно видят, как медицина будто специально пытается угробить пациента, а заодно и врача (который часто делает невозможное, помощь ни от кого не получил, позже получил — денежную). И от этого взгляда, а также от негативного опыта отношений с медициной (у некоторых людей он может быть и позитивным, но речь идет о Системе — как часто говорят сами медики, когда мы спрашиваем, а почему все так происходит — они вздыхают и говорят — так устроена Система (государственно-патерналистская), и мы ничего не можем сделать), что делает разумный человек? Он не идет вакцинироваться, — резюмирует эксперт.

Нам не хватает свободы

- У современного российского человека очень мало свободы (я не говорю сейчас о политике), — поясняет Анна Темкина. — А свобода не делать прививку — это тот самый личный выбор, принципиальная позиция: «Я чувствую себя человеком, когда принимаю такое сложное для себя решение. Это моя автономия». Как мы говорим в социологии — моя agency, агентность. Логика примерно такова: «Я стою на своем и имею на это право, потому что это единственное, чем я могу противостоять бюрократической патерналистской медицине и государству, которое все время меняет свою политику и непонятно, о ком они заботятся, но точно не о гражданах».

Когда нам рассказывают постоянно об окружающих нас врагах, то до теории мирового заговора буквально один шаг — и его очень легко сделать. Но когда начинаются репрессивные меры, люди идут вакцинироваться. И это совершенно логично в данной Системе, к сожалению, — репрессивные меры помогают больше, чем завоз импортных вакцин на российский рынок. Если есть куда отступать (и что-то НЕ сделать) — люди отступят, а если репрессируют — отступать некуда.

Что касается разрешения прививаться импортными вакцинами и массовом доступе их в России, социолог считает, что просто открыть рынок для препаратов недостаточно.

- Дело не в том, чтобы разрешить импортные вакцины, а в какой «рамке» их привезти, — говорит Анна Темкина. — Хорошо бы в такой: «Мы уже совершили много ошибок! Чем хотите, тем и прививайтесь, только прививайтесь. Наша общественная задача — ваше здоровье. Не нравится „Спутник“, выберите, что хотите. Мы вам доверяем выбор!»

Если послание (государства, медиа, медиков, политиков) будет такое, то в разы увеличится число желающих вакцинироваться — особенно, тех, кто не доверяет конкретно «Спутнику», а таких тоже немало.

При серьезной продуманной политике, которую я даже не представляю, кто может продумать и реализовать на данный момент, привоз импортных вакцин мог бы изменить ситуацию с вакцинацией в России за пару-тройку недель. Но если бы это была продуманная пропагандистская команда — мы, наконец, договорились, и вы можете свободно принимать решение — ЭТО ВАШЕ РЕШЕНИЕ, а аргумент у нас один — ВАШЕ здоровье (а не гордость за первенство в изобретении вакцины). Но на такое рассчитывать особо не приходится.

Единственный возможный выбор

- К сожалению, в нашей стране считается, что человек неспособен принять решение, и ему надо всегда указать, что делать, — говорит социолог Анна Темкина. — А когда человеку указывают и не оставляют никакой степени свободы, он принимает свое собственное решение — не вакцинироваться. Это единственный доступный выбор для него.

А человек-то уже другой — он не советский. Он уже привык выбирать ресторан, одежду, поездку за границу, школу для ребенка, университет, развлечения, даже медицинские услуги — врача или роддом, например, — он живет в обществе хорошо развитого потребления. Он уже сильно ориентирован на выбор, но его ограничивают сверху — и в медицине в том числе. Он почти ничего не может выбирать — даже про частные клиники не идет речь, там не работают с ковидом.

Человеку не оставили пространства для маневра, и он сделал рациональный выбор, отказавшись от вакцинации (или поехал прививаться заграницу — но это выбор только небольших обеспеченных слоев). И это понятно. Но не значит, что это нельзя изменить — можно, и довольно быстро. Для этого нужна консолидированная воля — медработников, политиков и пациентов с идеей заботы о здоровье и предоставления выбора каждому желающему.

Есть мнения

Независимый аналитик Алексей Куприянов полагает, что допуск иностранных препаратов от коронавируса на российский рынок и наличие у россиян выбора могло бы улучшить ситуацию с уровнем вакцинации в стране.

- Допуск иностранных вакцин в Россию — чисто политический вопрос. Оздоровление политической ситуации в целом, в результате которого мы бы допустили в страну зарекомендовавшие себя иностранные вакцины, скорее всего пошло бы России на пользу. Но, боюсь, это далековато от частных проблем текущей эпидемии, - считает аналитик.

Страх перед прививками объясним — мнение биолога

Есть и еще одно мнение, почему же россияне так упорно отказываются делать прививки от коронавируса. Бояться вакцинации  — это нормально с точки зрения биологии. Так считает молекулярный биолог Ирина Якутенко. Она объяснила, какие убеждения мешают решиться сделать прививку.

- С точки зрения биологии в страхах антипрививочинков нет ничего удивительного. Они отражают то, как работает наш мозг, сформированный миллионами лет эволюции, — рассказала в видео на своем канале YouTube Ирина Якутенко. — Основная его «фишка» — мы умеем принимать решения, не имея полной информации о происходящем, исходя из тех данных, что есть. Это позволило нашему виду выжить. По шороху вдалеке древний человек мог понять — убегать или оставаться в укрытии. Часто эти решения были ошибочны, но нередко спасали жизнь.

- За это отвечает не та часть мозга, которая связана с анализом, логикой, синтезом, а другая — эмоциональная, — поясняет эксперт. — Эмоции — механизм мгновенного принятия очень быстрых решений. Они меняют нашу физиологию — часть процессов подавляется, часть гиперактивируется. Эти процессы переводят нас в другой режим существования. И этот механизм не мог поменяться за несколько тысяч лет цивилизации. По сравнению с миллионами лет эволюции — это ничто. Мы обладатели того самого древнего пещерного мозга, который сформировался много миллионов лет назад и который сейчас оказался в сложных современных условиях — перед лицом вакцинации.

На самом деле, с точки зрения биологии, понять, как работает вакцина, способен любой школьник, объясняет эксперт.

- Просто в школах это плохо преподают, — говорит Ирина Якутенко. — И поэтому это знание не является самоочевидным, и отсюда все проблемы. Мы ведь не боимся электричества, или того, что упадем с Земли — об этом хоть чуть-чуть, но мы получили знания. Про вакцины — нет.

Факторы, которые могут повлиять на принятие (неверного) решения не делать прививку — мнение биолога

1. Вакцину вводят здоровым людям

Побочные эффекты от приема лекарства, когда мы больны, нас пугают меньше, считает Ирина Якутенко, потому что есть четкое состояние болезни, и таблетка — надежда на выздоровление.

Но объяснить себе, зачем вводить «непонятную жижу», когда ты здоров, сложно. Ведь многие не верят, что они могут заболеть. Эмоционально сложно себя представить на ИВЛ с трубкой в трахее.

2. Страх перед уколами

Детский страх уколов он никуда не пропадает. Укол воспринимается как что-то страшное, как серьезное воздействие, дающее ощущение боли.

3. Человек плохо умеет оценивать вероятности

Ложная оценка вероятности — это следствие нашего пещерного прошлого. Нам сложно оценить вероятность событий.

- Когда нам говорят, что вероятность побочных эффектов от вакцины — один на миллион доз, мы сразу думаем — а может, это я или мой ребенок? ,  — говорит Ирина Якутенко. — Но при этом мы спокойно ездим в машинах, переходим дорогу и нарушаем ПДД, хотя знаем, что вероятность стать жертвой ДТП в десятки и сотни раз больше, чем получить осложнение после вакцинации. Дело в том, что дорогу переходим мы ежедневно. И не можем все время бояться. Привычная опасность не является опасностью.

4. Убеждение, что вакцины не являются необходимостью

- Нас было бы существенно меньше и жили бы мы гораздо меньше, если бы не было вакцин, — считает эксперт.

Мы боимся самолетов, но продолжаем летать — без этого быстро не добраться из одной страны в другую. Но объяснить, зачем нужна вакцина, если человек не видит ежедневно перед глазами последствия отказа от прививок, трупов умерших от ковида на улицах, и обезображенных после болезни, очень трудно, поясняет биолог.

5. Наш мозг считает, что бездействие лучше, чем действие

- Человек рассуждает так — если я что-то сделаю и после этого наступят последствия, мне некого будет винить, кроме себя — я сам это сделал, — считает молекулярный биолог. — Человека пугает даже ожидание чувства вины. А если человек ничего не предпринял, и заболел — это можно объяснить — такова судьба, воля бога — кто во что верит.

- Миллионы лет мы так развивались — поэтому все изменить за 5 минут невозможно. Не может человек вдруг выучить английский, начать читать PubMed, научные журналы, оценивать качество исследований. Наш мозг привык действовать эмоционально, а не рационально. И из понимания этого и нужно планировать меры по снижению антивакцинаторских настроений, — считает Ирина Якутенко.