- Источник:
- iStock/Getty Image
Временный инфекционный госпиталь в «Ленэкспо», корпус-трансформер на 407 коек, основная площадка на Народной, две дополнительные — на Елизарова и Старорусской, тысячи пролеченных пациентов, тысячи спасенных жизней — все это о Госпитале для ветеранов войн. Он стал крупнейшей площадкой в Петербурге по лечению больных с новой коронавирусной инфекцией. Сейчас постепенно медицинский центр переходит к плановому режиму работы. 7 павильон, где работал временный инфекционный госпиталь при Госпитале для ветеранов войн, приостановил свою работу. Но врачи готовы возобновить прием пациентов, если потребуется, в течение нескольких часов.
В чем особенности третьего всплеска коронавируса, стоит ли ждать повторения осеннего сценария, и как восстанавливают тяжелых пациентов после выздоровления, рассказал начальник Госпиталя для ветеранов войн, полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор Максим Кабанов.
Начальник Госпиталя для ветеранов войн, полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ.
О снятии ограничений
- В каком режиме вы работаете?
- Сейчас у нас остались две площадки под «красной зоной» — это 5 павильон Ленэкспо, сейчас там проходят лечение 98 человек. В павильоне есть реанимация, к каждой койке свободно подведен кислород. Несмотря на то, что в Петербурге количество пациентов, которым требуется госпитализация, существенно снизилось, но необходимость в койках еще есть. Также с больными COVID-19 работает новый корпус-трансформер на нашей основной площадке на Народной улице. Он рассчитан на 407 коек. Ожидаем, когда все закончится, он начнет работать как лечебно-диагностический корпус госпиталя.
- Где оказывают плановая помощь?
- В основном корпусе. Там у нас работает 976 коек. Наши пациенты — это люди пожилого и старческого возраста: ветераны войн, узники концлагерей, блокадники, ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС. За время пандемии у них накопилось много проблем со здоровьем, которые требуют внимания. Сейчас люди боятся обращаться в медцентры за помощью, боятся заразиться. Мы перешли в обычный режим работы с 9 августа и просим всех, кто поступает к нам в госпиталь, делать ПЦР-тесты за 72 часа. Чтобы снизить до минимума риск передачи инфекции, мы разделили палаты на плановые и экстренные, в том числе и реанимационное отделение.
Больше всего пациентов сейчас в хирургии, много выполняется операций по эндопротезированию. В пандемию таких пациентов почти никто никуда не брал, работали только на экстренную помощь.
При переломе шейки бедра необходимо сделать протезирование в течение 48 часов, чтобы сохранить возможность полноценно передвигаться.
Мы оперируем и плановых больных, которым требуется замена коленных суставов, тазобедренных, и таких — очень много. После установки эндопротеза стараемся всех отправить на реабилитацию.
О реабилитации
- Восстановление проходит в основном здании?
- Мы переводим пациентов на проспект Елизарова, 32. Там есть несколько отделений: для больных с нарушением мозгового кровообращения, после операций по эндопротезированию и для перенесших ковид в средне-тяжелой и тяжелой формах. Для реабилитации после коронавируса мы используем высокотехнологичные аппараты для восстановления двигательных, дыхательных и когнитивных функций. У нас есть приборы для прогревания, барокамера, бассейн.
- Как проходит реабилитация?
- Мы стараемся социализировать наших пациентов, подводить их к обычной жизни. На роботизированных аппаратах учим ходить, особенно это необходимо для тех, кто долго пролежал в реанимации. Для каждого разрабатывается индивидуальная программа, в которую включена работа не только реабилитологов, но и психолога. Она оказывает помощь по восстановлению психоэмоционального состояния пациентов.
- Страха открыться перед психологом нет? Все же это, в основном, пожилые люди…
- Наша психолог работала в «красной зоне». Она была просто необходима при поступлении в больницу и при выходе из реанимации. В начале пандемии все пациенты боялись просто ложиться в больницу, им казалось, что их везут умирать. Психолог работала не только с пациентами, но и с медиками. Они, как все нормальные люди, боялись ковида. После перенесенной болезни у многих были панические атаки, которые требовалось гасить.
- Есть ли еще специалисты, которые успели поработать и с больными, и с выздоровевшими?
- В реабилитационном центре у нас целая команда таких врачей. Они уже проводили раннюю реабилитацию в стационаре, сейчас многие продолжают работать с пациентами в центре на Елизарова.
О госпитале в Ленэкспо
- В первую волну туда боялись попасть, а в третий подъем даже просили отвезти в Ленэкспо, в чем причина?
- Одно дело — лежать в переполненном стационаре, где койки стоят даже в коридоре. Коечный фонд необходимо было увеличивать, поэтому занимали любое свободное пространство. В Ленэкспо — высокие потолки, квалифицированный персонал, четырехразовое питание, достаточно воздуха в помещениях. Нам удалось отработать второй и третий подъем COVID-19 без негатива от пациентов.
- В Ленэкспо выше или ниже вирусная нагрузка? Она, вообще, играет какую-то роль для пациентов?
- Она играет большую роль для персонала. Почему на первой волне так много болело медиков? Вовсе не потому, что СИЗов не хватало, вначале персонал не понимал, как правильно носить, надевать, снимать костюмы, а любая ошибка в месте, где сконцентрировано большое количество вируса, может быть чревата.
О вакцинации
- Вы «за» вакцинацию? Статистика говорит, что 23 процента медиков «против»…
- Я не буду агитировать за вакцинацию. Есть же человеческий разум! Как не понять, если мы не получим защиту от вируса, рисков погибнуть у нас будет на порядки выше. Мы больше всего в городе пролечили пациентов, так как у нас самый большой коечный фонд. Даже примерно оценивая количество больных после вакцинации, можно сказать, что их доля ничтожно мала.
Когда медики выступают против вакцинации — это же преступление!
Есть возможность получить вакцину бесплатно, в любое время. И не воспользоваться этим — безрассудство!
- Вы сами сделали прививку?
- Я переболел в октябре, на днях сделал вторую дозу «Спутника V», несмотря на то что у меня было достаточно высокое значение антител. Но мы продолжаем работать в «красной зоне», нет определения, какой титр защищает, думаю, надо прислушиваться к мнению иммунологов. Да, у меня болела рука после прививки, но болеть ковидом куда страшнее.
- Из-за того, что пожилые ответственнее относятся к вакцинации, они стали болеть реже?
- Сейчас возрастных пациентов не меньше. Мы говорим, что вирус бьет по слабому человеку, а, безусловно, у пожилого больше накопилось хронических заболеваний, чем у молодых. Но отличие третьего подъема от первых двух, мы видим, как погибают молодые. Обычно они поздно обращаются за помощью, чувствуют себя бессмертными — не прививаются, не носят маски, верят «тиктокерам». Мы их «получаем» на 7-9 сутки после начала заболевания уже в запущенном состоянии.
- Источник:
- Предоставлено Госпиталем для ветеранов войн.
О ковидной пневмонии
- До сих пор не понятно, как может человек жить и дышать, если у него 100-процентное поражение легких?
- Мы видим это поражение, но это не пневмония в чистом виде — это пульмонит, идет перифокальное воспаление тканей (в окружности очага поражения). По компьютерной томографии — это матовое стекло. Но в реальности, ткань поражена воспалительным отеком, она способна к восстановлению. А очаги фиброза могут быть не настолько явными. Конечно, пациенты, которые пережили тяжелую пневмонию, нуждаются в реабилитации, кислородной поддержке, даже когда все показатели выровнялись. Они постепенно отлучаются от кислорода по специальной программе. Но такие пациенты нуждаются в повторной реабилитации.
- Какие шансы на восстановление у пациентов с 90 процентами, 100 процентами поражения легких?
- Если они выжили — отличные!
- Воодушевляет. А как вы чувствуете себя после перенесенного ковида?
- На днях я стал участником полумарафона «Северная столица-2021» пробежал 10 километров по центру Петербурга. Знаете, когда я лежал в больнице, прочитал книгу Харуки Мураками «О чем я говорю, когда говорю о беге». Мураками не только писатель, но и марафонец. Он подробно описал, о чем думает человек во время бега.
И я понял, если смогу выйти из больницы, пройду реабилитацию и тоже пробегу хотя бы 10 километров.
Так и сделал. И поразился, как много людей занимаются бегом! Со мной бежали минимум 11 тысяч человек. Это такое красивое мероприятие, праздничное, массовое!
Об операциях у больных новой коронавирусной инфекцией
- Вам приходилось не только лечить пациентов с ковид, но и экстренно их оперировать…
- Это было очень правильное решение, когда в ковид уводили многопрофильные стационары. С пациентами работали и хирурги, и неврологи. Мы проводили пациентам при остром коронарном синдроме коронарографии, делали по необходимости стентирование, при остром нарушении мозгового кровообращения — тромбоэкстракцию, тромболизис. А еще оперировали пациентов с аппендицитом, остром холециститом, кишечной непроходимостью различного генеза. Наши специалисты выполнили тысячи операций, а это тысячи спасенных жизней. И операции все — уникальные. Потому как приходилось проводить их в средствах защиты, проводились тонкие манипуляции в толстых перчатках. Все это требует отдельного анализа.
- Вы ждете четвертого подъема?
- Надеемся, его не будет. Но мы готовы возобновить работу в полном объеме.