Главный хирург Петербурга: Отложенные из-за коронавируса операции состоятся, надо только подождать

- Петр Казимирович, для многих отмена планового лечения стала едва ли не катастрофой. Поэтому несмотря на высокий риск заражения новым коронавирусом, люди готовы идти менять коленные суставы, удалять миомы и грыжи, оперировать катаракту. Думают, что их COVID-19 обойдет стороной, и непонятно почему считают, что больница безопасное место, в отличие от метро или магазина.

- Больница хоть и не магазин, но по скоплению людей не менее, а даже более опасное  место. Мы помним, что 80% зараженных коронавирусом болеют легко или становятся бессимптомными носителями. То есть пациенты, с которыми вы можете оказаться рядом в палате, могут не знать, что инфицированы. и невольно заразят вас со всеми вытекающими последствиями. То есть придете удалять грыжу, а получите вдобавок смертельно опасную инфекцию. 

- Сама по себе операция ведь тоже может повышать риск заражения коронавирусом? Считается, что после нее у пациента ослабленный иммунитет.

- Безусловно, любая операция – всегда нагрузка на иммунитет. Это математически доказанный факт. Поэтому после вмешательства, операционного наркоза у пациента еще какое-то время сохраняется супрессия (подавление) иммунитета.

- И как долго? 

- Это зависит от многих факторов: возраста пациента, вида операции, кровопотери, способа анестезии. У кого-то ослабленный иммунитет может сохраняться 2 недели, у кого-то – три месяца и более. 

- Представьте человека, который долго психологически готовился лечь на операционный стол, а ему вдруг говорят: «Операция отменяется». Один будет переживать, что теряет время, а проблема усугубляется, другой – подумает, что это судьба и вовсе не пойдет решать свою проблему, а это тоже чревато последствиями. 

- Я понимаю, что люди расстроены, у них были планы. Но сейчас особые условия и обстоятельства, при которых на кону может стоять их жизнь. Все операции, в том числе плановые при социально-значимых заболеваниях, например, раке, туберкулезе – выполняются практически в полном объеме. Всё остальное, на мой взгляд, требует отсрочки. Все должны понимать, что многие больницы перепрофилировались исключительно под лечение больных с вирусной инфекцией. Нагрузка на оставшиеся, прежде всего, скоропомощные стационары резко возросла. Врачи перегружены, с одной стороны, «вирусными» пациентами, с другой, нуждающимися в экстренной помощи. При этом отделения плановой хирургии сейчас закрыты или перестраиваются под оказание помощи экстренным пациентам. Пациентам не надо переживать: никто «не потеряет» свою операцию, все направления остаются действительными, все программы будут продолжены. Как только появится возможность, врачи с утроенной энергией вернутся к плановым операциям. Единственное, что пропустившим операцию придется сделать - пересдать анализы для госпитализации. Но это, поверьте, меньшая проблема, в сравнении с коронавирусной пневмонией, от которой сегодня никто не застрахован.

- По постановлению главного санитарного врача города, плановые операции сегодня можно делать в случае, если отсрочка «может повлечь ухудшение состояния или угрозу жизни и здоровью». Но в принципе под эти критерии могут подойти многие болезни и операции. Кто и как определяет, где жизненные показания, а где можно подождать?

- Для каждого конкретного пациента это определяют врачи, причем не в одиночку, а на консилиумах. Например, в нашем НИИ фтизиопульмонологии одно из срочных показаний - угроза параличей, нарастающих парезов (снижение силы мышц) при внелегочном туберкулезе. Второе показание – прогрессирующая инфекция, которая чревата сепсисом (заражением крови) и другими жизненно опасными осложнениями. Это могут быть также спонтанный пневмоторакс (скопление воздуха или газов в плевральной полости), легочные кровотечения, риск безвозвратной прогрессии болезни. Но общих – единых для всех рекомендаций нет. Принимая каждое решение, сейчас мы  думаем, как о здоровье наших пациентов, так и о защите медперсонала – если жертвой эпидемии станут врачи, спасать людей будет некому. 

Приведу один пример из давней жизни, который мне рассказывал ныне покойный главный хирург Елизаветинской больницы. Когда ее только открыли, лютой зимой прорвало трубу горячего водоснабжения. Мой коллега был в ужасе. Что делать? В скоропомощной больнице, где пациенты с шоком, перфоративными язвами, кровотечениями, нет горячей воды. Каково же было его удивление, когда оказалось, что действительно тяжелых пациентов, которые не могли обойтись без медицинской помощи и которых требовалось перевести в соседнюю клинику, было всего 7%. Остальные 93% (около тысячи человек) ушли домой самостоятельно. Так что плановые холецистэктомии (операция по удалению желчного пузыря), грыжесечение – совсем не те операции, которые не могут подождать.

- Сейчас всех пациентов, направляемых на плановую госпитализацию, просят сдать тест на COVID-19. Но это далеко не всегда гарантирует безопасность. На днях на карантин закрыли НМИЦ травматологии и ортопедии им. Вредена, в Клинике им. Пирогова СПбГУ - 12 человек с подозрением на коронавирус. Бывают, пациенты просто не говорят врачам, что их близкие в зоне риска с неизвестным результатом теста, как случилось в Онкоцентре в Песочном. Что нужно еще сделать, чтобы повысить безопасность? 

- Ситуация везде разная. Наш институт оказывает в основном плановую хирургическую помощь, поэтому 5 из 12 клинических отделений у нас вообще закрыты. Все остальные работают в усеченном режиме. Мы стараемся формировать отдельные бригады врачей под каждый операционный день, каждого конкретного пациента. И сотрудники должны понимать, что мы одна команда, поэтому должны сообщать сейчас друг другу обо всех, даже бытовых подозрительных контактах. Но у нас и в обычное время соблюдается эпидрежим, для нас маски и респираторы – привычное дело. Поэтому надеюсь, что высокая культура труда вместе с ограничительными мерами поможет оградить наших сотрудников и пациентов от коронавируса. Хотя, конечно, не стоит зарекаться. Любая воздушно-капельная инфекция может прийти с совершенно неожиданной стороны. Я сочувствую пострадавшим коллегам. В Петербурге уже 65 медработников заразились коронавирусом, в трех случаях точно доказано, что заражение произошло при исполнении служебных обязанностей.

Поэтому в последние дни мы постоянно тренируемся на случай принятия пациентов с COVID-19 – обходим все пути привоза-отвоза, строим шлюзы, подгоняем защитную одежду на каждого сотрудника, чтобы всем было комфортно и безопасно работать. Наша клиника стоит в резерве, поэтому, если завтра к нам повезут пациентов с подозрением на коронавирус, мы должны быть во всеоружии. Если бы пациенты больше видели нашу сегодняшнюю работу, то, возможно, менее агрессивно настаивали бы на выполнении плановых операций. 

- Понятно, но очереди на те же операции по замене суставов в НМИЦ им. Вредена некоторые ждут месяцами, а то и не один год. За это время и терпение, и силы кончатся.

- Я понимаю, что качество жизни этих пациентов страдает, им сложно передвигаться, мучают боли. И ортопеды, безусловно, выберут тех, кому больше нельзя ждать. Но напомню, у нас в городе еще как минимум 11 стационаров проводят абсолютно такие же операции на суставах, как и в Институте им. Вредена. Думаю, они смогут увеличить квоты на их проведение.

© ДокторПитер