- Источник:
- Сергей Ермохин/ДП
Изменения в законодательство о борьбе с пропагандой наркотиков были утверждены на заседании Госдумы в первом чтении 25 марта 2015 года, а вскоре могут быть рассмотрены и во втором чтении. Принципиальные изменения вносятся в закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» и в Уголовный кодекс.
Во-первых, дается новое определение пропаганды: ею следует считать не только распространение сведений о способах и методах разработки, изготовления, культивирования или использования наркотиков, местах их приобретения, или описание каких-либо преимуществ в использовании отдельных наркотических средств, но и распространение информации об их использовании в медицинских целях. Более того, отныне предложено считать пропагандой «распространение изображений и (или) названий (в том числе на иностранных языках) наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, наркосодержащих растений или их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры».
Во-вторых, вносится новая статья в УК, предусматривающая в случае использования для пропаганды информационно-телекоммуникационных сетей (Интернет) наказание вплоть до лишения свободы сроком на 2 года.
Первыми обратили внимание на удивительные новшества журналисты «Коммерсанта»: по мнению опрошенных ими специалистов, в случае принятия закон «откровенно вредный». В частности, директор фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова считает, что новая норма отрицательно скажется на тяжелобольных, нуждающихся в обезболивании: «Если закон будет принят в таком виде, ситуация станет катастрофической".
Отповедь депутата
Ирина Яровая, которая внесла спорный законопроект ещё летом 2012 года, ответила через свою пресс-службу гневной отповедью: «Когда публикуется откровенная дезинформация, всегда возникает обоснованное подозрение в заказном характере материала либо в полной некомпетентности «изготовителя», – сказала Яровая. – Думаю, что те, кого опрашивали, были введены в заблуждение неправильно поставленными вопросами и сам проект закона не читали».
Яровая разъясняет: «Если обратиться к первоисточнику – самому законопроекту, то он вообще не затрагивает взаимоотношения врача с пациентом, направлен исключительно на криминализацию пропаганды наркотиков только в сети Интернет, – подчеркнула депутат. – Причем под пропагандой понимается только формирование позитивного отношения к немедицинскому потреблению наркотиков».
Что касается фонда «Подари жизнь», то, по словам депутата, между законодателями и благотворителями достигнуто полное взаимопонимание: «В процессе работы над редакцией ко второму чтению мы находились в прямом взаимодействии с фондом «Подари жизнь». Текст законопроекта ко второму чтению фондом был поддержан».
О дезинформации
«Фонтанка», сравнив два текста, в недоумении связалась с Екатериной Чистяковой, и, процитировав утверждение депутата о поддержке законодательной инициативы фондом, попросила уточнить, кто неточен в формулировках.
"Мы поддерживаем идею борьбы с пропагандой наркотиков, но поддержать текст законопроекта в его нынешнем виде мы никак не можем, – однозначно ответила Чистякова. – После первого чтения, когда мы узнали о проекте, он нас страшно напугал, так как ставит под угрозу публикацию клинических и методических рекомендаций по снижению боли, а это очень важно сейчас: культура снижения боли практически утрачена в России. Мы направили свои предложения с просьбой отделить пропаганду от информирования в медицинских целях. Нам сказали, что у нас прекрасные предложения, на чем общение и закончилось".
Главное, чего не было сделано, считает директор фонда «Подари жизнь», это как раз четкого разграничения пропаганды наркотиков от информирования о медицинском употреблении наркотических и психотропных препаратов: «В законе "О наркотических средствах и психотропных веществах" определение пропаганды дано очень широко, и под него подпадает информирование о медицинском потреблении наркотических и психотропных веществ. Ирина Анатольевна вначале хотела внести изменения в этот закон, но потом решила его не трогать, а дополнить Уголовный кодекс, в котором указать, что на медицинских конференциях реклама наркотических средств, разрешенных к применению в России, разрешена. Но существует, например, такая вещь, как рекомендации Всемирной организации здравоохранения, которые не являются рекламой и могут содержать упоминания о наркотических препаратах, не разрешенных в России. Существуют клинические рекомендации для врачей, которые должны публиковаться на сайтах минздравов, сайтах профильных медицинских организаций. Это не реклама, это не конференция, и это будет запрещено».
Соглашаясь, что депутат внесла по рекомендации фонда некоторые изменения, Екатерина Чистякова полагает это явно недостаточным: «То, что сделала Ирина Анатольевна, — это шаг навстречу. Но это такой маленький шаг, эффекта от которого мы, к сожалению, не почувствуем. Просим внести изменения в закон о наркотиках и указать, что не является пропагандой информация о медицинском потреблении наркотических препаратов. В том числе на конференциях, на профильных сайтах, на сайтах медицинских ассоциаций, сообществ, органов управления здравоохранения».
Нет пропаганде наркотиков в искусстве
К сожалению, Ирина Яровая не нашла времени лично ответить «Фонтанке» на несколько вопросов, так что некоторые нюансы законопроекта остались невыясненными. Буквальное прочтение документа позволяет предположить, что значительная часть мировой литературы в случае публикации в Сети подлежит цензурированию. Напомним: согласно законопроекту предлагается карать в уголовном порядке за распространение с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая Интернет) за любое упоминание наименования наркотика, в том числе иноязычного, или наркосодержащего растения, а также их изображений.
При таком подходе запрету к распространению подвергнутся не только «Морфий» Михаила Булгакова или рассказы Конан Дойля о Шерлоке Холмсе, который позволял себе возбуждающие препараты, но и совершенно невинные произведения вроде «Волшебника Изумрудного города», в котором герои «оказались среди необозримого макового поля». Невозможно станет рекламировать в Интернете «Опиум» от «Ив Сен Лорана», просто «Мак» от «Кензо» и «Красный мак» от фабрики «Новая заря».
Список растений, содержащий наркотики, утвержден правительством и содержит 10 позиций. Если с малоизвестным растением под названием "кат" или имеющим характерный вид мескалиновым кактусом проблем не будет, то отличить запрещенный к упоминанию и изображению мак снотворный от мака обычного — непросто. Те же проблемы с шалфеем предсказателей, выглядящим точно так, как шалфей обычный, и с плохим голубым лотосом, который бывает почти белым, как лотос хороший. С коноплей проще определиться, но придется со всех сайтов удалить фото фонтана «Дружба народов» на ВДНХ, или замазать центральный букет, в котором куст каннабиса откровенно заметен.
Если слова можно забыть (и не упоминать на исторических сайтах про «опиумные войны» в Китае, а на искусствоведческих — про «Любительницу абсента» Пикассо), а фотографии с определенной долей вероятности идентифицировать, то как правоприменители будут разбираться с графическими изображениями — полная загадка. Между тем красный мак является в Европе и Америке признанным символом памяти о погибших в войнах, а лотос — один из ключевых символов буддизма.
Денис Коротков,