«Ко мне попадают отчаявшиеся»: профессор Семиглазов рассказал о главных причинах рака груди

Регалии Владимира Федоровича можно перечислять долго. Профессор Семиглазов — член-корреспондент РАН, действительный член Нью-Йоркской академии наук, председатель Научного общества онкологов Петербурга, президент Российского общества онкомаммологов (РООМ). Он единственный представитель России в экспертной группе Сан-Галлена по разработке мировых стандартов лечения опухолей молочной железы — в ней всего около 50 онкологов из стран Евросоюза, Северной Америки, Китая и Японии. В течение 15 лет руководил научной работой Центра ВОЗ (Женева) по раннему выявлению опухолей груди, провел более 7 тысяч операций и до сих пор спасает женщин в центре в Песочном.

О работе и династии

- Владимир Федорович, часто проводите операции?

- Сейчас, конечно, намного реже. По разным причинам. Коллеги, наверное, стараются меня оберегать. Ко мне чаще попадают уже буквально отчаявшиеся пациентки — с высокой стадией, «леченые-перелеченные». Я для них как последняя надежда. Смотрю, предлагаю программу лечения — в таких сложных случаях операции обычно не показаны.

- Как удается поддерживать форму?

- У меня всегда были собаки. Сейчас, к примеру, верный друг — лайка. Я встаю в 4.45 утра и иду с ней на часовую прогулку, прихожу с работы — и снова на часик уходим вдвоем к заливу. Это помогает. Давно собираюсь начать делать полноценную зарядку, но пока получается только условная — небольшой комплекс движений плюс быстрая ходьба, иногда пробежка.

- Помните свою первую самостоятельную операцию?

- Помню только, что было очень тяжело. Мой учитель, Семен Абрамович (Холдин) был правой рукой Николая Николаевича Петрова, основателя НИИ онкологии. Еще когда я учился в ординатуре (окончил с отличием 1-й ЛМИ им. Павлова), он меня пригласил претендовать на распределение в институт. Я сначала думал заняться биохимией, но в итоге прошел конкурс и пришел в НИИ онкологии в Песочном. Тогда, в конце 60-х, почти все пациенты были с запущенными стадиями, никакая химиотерапия не проводилась — жуткое дело. Сначала облучение, потом операция с удалением молочной железы, половины грудины, загрудинных лимфоузлов — так называемая операция Урбана-Холдина. Сейчас, конечно, совсем другая хирургия. К счастью, у меня пациенты не погибали ни на операционном столе, ни на послеоперационном этапе — не было ни одного случая. Может, просто везло. Тогда я в основном оперировал пациентов с опухолями толстой кишки.

- Вас называют основателем медицинской династии — два сына пошли по Вашим стопам (старший Владислав онколог, младший Федор — стоматолог), невестки тоже врачи. Как так получилось?

- Не по моей воле. Но у меня теперь и две внучки стали медиками: Даша — дерматолог, Юля — стоматолог, как и ее родители.

О раке груди

- Можно сказать, что рак груди молодеет?

- Истинного омоложения не произошло. Просто выросло количество женщин, участвующих в онкоскрининге, широко внедряется маммография, УЗИ, в группе риска по наследственному раку применяется еще МРТ. Все это привело к тому, что рак молочной железы стали выявлять чаще на ранних стадиях, причем одинаково во всех возрастных группах. Возраст по-прежнему остается главным фактором риска развития рака — чем женщина старше, тем он выше.

- Чем отличается лечение рака молочной железы в России от лечения в Европе или США?

- По сравнению с Западной Европой, где это вид рака наиболее часто встречается, практически никаких отличий. В последние годы проводилось много крупных международных онкологических форумов в Москве и Петербурге, российские онкологи активно участвуют вместе с западными центрами в различных клинических испытаниях, и все это сильно сгладило прежние различия в системной терапии злокачественных опухолей. Единственное, по европейским рекомендациям, маммографию выполняют всем женщинам 50 лет и старше (то есть в тех группах, где чаще всего возникает РМЖ), а в России начало такого скрининга приходится на 45 лет.

В то же время между Россией и США по-прежнему есть определенные отличия в подходах. Если в Европе и России выступают больше за сохранные операции, то в США несколько лет назад произошел бум — там начали чаще выполнять радикальные мастэктомии (полное удаление молочной железы) ради профилактики. Это случилось после мадам Джоли (секс-символ Голливуда Анжелина Джоли решилась на нее в 2013 году из-за генной мутации, повышающей риск развития рака груди — прим. ред.). А кандидатки на операцию — напуганные женщины-носительницы генных мутаций.

Мутаций много, но особый риск наследственного рака есть только у 4-5% от общего числа заболевших. К нам в институт тоже обращаются желающие удалить здоровую молочную железу для профилактики, приносят результаты генетического исследования — наши специалисты пересматривают и не видят никакой мутации, или видят, но с очень низким риском рака. То есть некоторые лаборатории иногда дают ложноположительные заключения, а женщины от страха готовы удалить себе грудь. Я считаю радикальные операции оправданными только при мутациях высокого риска, у пациенток с уже установленным раком одной молочной железы.

- Что точно повышает риск злокачественной опухоли?

- В первую очередь, возраст. По мере старения нарастает количество «поломок» в основных системах организма, поддерживающих гомеостаз (саморегуляцию — прим. ред.), ослабевают клеточный и гуморальный иммунитеты. Также в списке факторов риска:

• мутации в определенных генах (наследственные опухоли выявляются у 8-10% от всех заболевших РМЖ, у каждой второй определяют мутации генов BRCA-1/2 илиPALB— они повышают риск рака в 3 раза и более. Другие мутантные гены встречаются намного реже и относятся к так называемым мутациям промежуточного риска);

• заместительная гормонтерапия для продления молодости препаратами, содержащими эстроген (назначается с приближением менопаузы — прим. ред.);

• избыток жирной пищи в рационе и ожирение;

• ионизирующая радиация.

- Как долго развивается рак?

- Если женщина нащупала у себя уплотнение 1,5 месяца назад, значит, процесс на самом деле начался минимум 6-8 лет назад. Хронология очень длительная, поэтому есть время для выявления болезни.

О мифах

Частые роды и долгое грудное вскармливание снижают риск рака молочной железы

- Частично правда. До 1917 года в российских семьях в среднем было по 8 детей и больше, и в те времена опухоли груди были редкостью. Также были наблюдения среди нерожавших женщин в монастырях, у которых такой вид рака встречался намного чаще. Но количество родов нельзя назвать абсолютным признаком — не рожала, значит будет рак груди или наоборот. Взять, к примеру, женщин с мутацией в генах BRCA-1/2 — они относятся к группе высокого риска и неважно, есть у них дети или нет. Кроме возраста, имеют значение поздние первые роды и поздняя лактация. Поздние — это после 29-30 лет. То есть организм женщины давно готов к рождению детей, но происходит отсрочка, и тогда гормональный фон начинает работать против нее. Но опять же, это не абсолютный риск, у большинства поздние роды не приводят к раку груди — это касается 1-2% женщин.

Рак груди бывает только у женщин

- Это миф. Он бывает и у мужчин, но в 100 раз реже. Правда, на нашем отделении постоянно лежит хотя бы один такой пациент. Врачи обычно не допускают мысли, что мужчины могут болеть, поэтому пациенты обращаются к онкологам часто на запущенных стадиях заболевания. Поэтому результаты лечения хуже, чем у женщин. Мужчинам и врачам просто надо знать, что такое может быть, и быть внимательнее к своему здоровью, особенно если в семье у кого-то из женщин был этот вид рака.

Если загорать, можно заработать рак груди

- Это миф. Если бы ультрафиолет сам по себе вызывал рак молочной железы, тогда в южных странах была бы эпидемия. На самом деле на юге он возникает реже. В той же Средней Азии, например. Но ультрафиолет вреден для кожи, особенно для северных людей, и опасен прежде всего опухолями кожи, включая меланому. Для внутренних опухолей такая зависимость не прослеживается.

Размер груди влияет на риск развития рака — чем больше, тем выше

- Частично правда. Дело в том, что крупные молочные железы, как правило, бывают у женщин с выраженным ожирением и нарушением метаболизма. А там, где жир, чаще вырабатывается гормон эстроген — если у молодых за его выработку отвечают яичники, то с наступлением менопаузы его производит в основном жировая ткань. Это и есть фактор, который может запустить злокачественные процессы в том числе в молочных железах. Но это косвенный признак, статистика по зависимости количества случаев от размера груди очень относительная.

Фиброаденома молочной железы может «переродиться» в рак

- Практически миф. В литературе по онкологии описывают случаи фиброаденом (доброкачественная опухоль молочной железы железистого происхождения — прим. ред.), которые могут перерасти в филлоидную фиброаденому, но это бывает крайне редко. При фиброаденоме надо наблюдаться регулярно, выполнять УЗИ, и этого вполне достаточно. Если железистая ткань будет сильно разрастаться, при УЗИ будут выявлять определенные виды кальцинатов (скопления солей кальция — прим. ред.), значит, начался активный процесс и это уже повод для более тщательного обследования. В таких случаях женщине могут предложить небольшую операцию в качестве профилактики рака. Но это касается молодых женщин. После наступления менопаузы фиброаденомы, как правило, «уходят».