С предварительным диагнозом «легкое отравление бытовым газом» бывшего подполковника медицинской службы, 85-летнюю Людмилу Корытько «Скорая» доставила в приемное НИИ скорой помощи им. Джанелидзе в 2 часа ночи. Диагноз, судя по всему, не подтвердился, поскольку после 10-минутного обследования сотрудники приемного отделения потеряли к ней интерес и оставили на отделении наедине с самой собой.
Ее сын — Александр Корытько в это время был на даче, а вернулся лишь днем. Поскольку мать на звонки не отвечала, приехал к ней домой и увидел записку в двери: «Увезли в НИИ Джанелидзе».
Со слов сына, в приемном отделении от него пытались отмахнуться, говорили, что ничего не знают. Потом дежурный доктор сообщил:
- Она самовольно покинула больницу. Мы заступили на смену в 9 утра, ее уже не видели.
Сыну пришлось объездить близлежащие дворы — тщетно. Когда вернулся в приемное отделение больницы тот же доктор выяснил, что последний раз пожилую пациентку видели, когда около 6 утра она подошла к дежурному врачу ночной смены с просьбой вызвать такси, чтобы добраться до дома. Он посоветовал ей немного подождать, мол, скоро начнет работать общественный транспорт. После этого ее никто не видел.
Заявление по поводу пропавшей матери Александр Корытько написал в 14-м отделе полиции и предположил, что раз уж больница такая большая, может, пожилой человек где-то там и потерялся. Полицейские звонили в клинику, а им отвечали, что в институте никто никогда не пропадает. На следующий день к поискам подключилось следственное управление МВД по Фрунзенскому району: инспектор вместе с сыном пропавшей женщины отправились в клинику, вооружившись официальным запросом на просмотр видеозаписи, которая ведется в отделении. Но им ее не дали — на месте не оказалось заместителя главного врача Сергея Гайдука, с разрешения которого возможен просмотр: врачи исполняли пресловутую законодательную норму о врачебной тайне.
Доступ к видео Александр Корытько и уже другой представитель МВД — Артем Юдин получили только на следующий день. И увидели, как Людмила Корытько вошла в приемное отделение, через 45-50 минут ее посадили на каталку и завезли в кабинет (вероятно, на обследование), через 7-10 минут ее вывезли и оставили.
- А затем она несколько часов бродила по клинике, - рассказывает Корытько. - Всего несколько раз присела, придерживая сумочку. Подходила к одним медикам, к другим. Под утро в течение около двух часов в отделении было всего два спящих пациента. Она ходила рядом с ними, а к 8 утра уже устала так, что опиралась о стену рукой. Затем дошла до двери, расположенной рядом с приемным покоем, открыла ее и исчезла.
Сын и полицейский пошли в том же направлении, хотя сотрудники клиники уверяли, что там никого и ничего не может быть. Но через два пролета вниз обнаружилось помещение без окон и дверей с сырым бетонным полом.
- Она лежала в углу. Видно, что ползала — кроссовки лежали в одной стороне в двух метрах от нее, сумочка — в другой стороне, одежда задрана. - рассказывает Корытько. - Артем Юдин понял, что женщина жива. И я побежал к медикам — помогите, там человек умирает. Они нехотя спустились и удивились: «А это что за бомжиха тут лежит?».
Из выписного эпикриза: «Осложнения: Множественные ушибы и ссадины мягких тканей лица, массивный кровоподтек в области наружной поверхности правого бедра. Множественные кровоподтеки и ссадины конечностей. Синдром позиционного сдавления».
Бывшего подполковника медицинской службы и завотделением 104-й гарнизонной поликлиники госпитализировали в токсикологическую реанимацию — по первоначальному диагнозу, который не подтвердился.
- Отношение сотрудников было очень хорошим, бережным. Но находиться там пожилому обессиленному человеку было очень тяжело — на соседних кроватях буянят алкоголики и наркоманы. Поэтому я обратился к директору института Валерию Парфенову. Он пообещал созвать консилиум и перевести маму в другое отделение.
И ее перевели в психосоматику. Александр Корытько обнаружил мать в 10-местной палате с привязанными к кровати руками. Зачем это обессиленной женщине, которая не в состоянии приподняться, ему объяснили:
- Ногу свесила с кровати.
- Но на кроватях есть боковины...
- Нет, у нас все кровати сломаны.
Пожаловался заведующей, перевели в другую палату. Вид обессиленной, отощавшей матери пугал, но особенно настораживал бессмысленный взгляд. Сын попросил врача, который наблюдает мать уже более 10 лет, посетить ее в отделении.
Невролог Елена Яковлева посоветовала забрать пациентку и долечивать дома. «Доктору Питеру» невролог рассказала, что до больницы пожилая женщина имела абсолютно сохранный интеллект:
- Она жила самостоятельно в квартире и на даче, ухаживала за своими кошками. Когда я посетила ее в больнице, она отвечала с большим трудом. Убеждена, что она получила черепно-мозговую травму — для 85-летнего человека падение с высоты своего роста чревато не только гематомами, но и ЧМТ.
Сотрудники больницы не рекомендовали забирать пациентку, говорили, что надо еще 2-3 дня на лечение. Поэтому сын подписал согласие на отказ от продолжения терапии: «С тактикой лечения ознакомлен, претензий не имею».
- На самом деле претензии у меня есть, - говорит он. - И дело даже не в том, буду я судиться с больницей или не буду — это вопрос второстепенный. Но невозможно же так. Нельзя, чтобы человек, который ходил по больнице в течение 5 часов без остановки, теперь не мог ходить вообще. Я понимаю, что на стариков наплевать, но не убивать же их.
Александр Корытько говорит о том, что его претензии в первую очередь — к действиям сотрудников приемного отделения, которые просто бросили пожилую женщину. Ведь если бы у нее, действительно, было отравление, ее бы госпитализировали и все было ясно и понятно. Но госпитализация не потребовалась, и пациентка, по словам самих же врачей, просила вызвать такси. Если они уберегли ее от затрат на такси, почему не дали старому человеку койку - поспать до утра?
Сына возмущает позиция администрация: «Что это за Форт-Нокс, где по официальному запросу МВД запрещено просматривание видеоматериалов? Если бы мы просмотрели запись, когда пришли в первый раз, мы нашли бы ее на сутки раньше!».
Третья претензия: «Почему не перекрыт вход на эту злополучную черную лестницу? Сегодня туда забрела 85-летняя бабушка, завтра забредет 90-летний дедушка».
Или хуже того, пьяные, которых теперь доставляют в приемные отделения скоропомощных больниц вместо вытрезвителя, легко устроят там распивочную. Для них, кстати, места для сна в городских больницах находятся.
В Институте скорой помощи им. Джанелидзе официально прокомментировать эту трагическую историю не смогли: «В связи с тем, что с 14 августа 2017 года по интересующему вас случаю проводится внеплановая проверка прокуратурой Фрунзенского района Санкт-Петербурга, все материалы задействованы на проверке».
А рядовые врачи в неофициальных разговорах разводят руками — очень сожалеют и недоумевают: как такое могло произойти?
Когда материал готовился к публикации, Александр Корытько доставил мать в частную клинику на диагностику тазобедренных суставов — дома она уже начала было немного ходить, встала и упала. Оказалось, что Людмила Корытько сломала шейку бедра. Ее на «Скорой помощи» отправили... в Институт им. Джанелидзе. Женщину прооперировали — выполнили эндопротезирование сустава.
© ДокторПитер