«Меня оставили дома умирать»: история москвички с глиобластомой, выжившей вопреки прогнозам врачей

 — Голова болела иногда, но выпивала таблетку, и все проходило, а тут не проходит и все, дикая боль, и ничего не помогает, — рассказывает Мария о том, как начинала проявляться болезнь. — Я помню, как поехала на дачу, и там меня боль буквально накрыла с головой. После этого случая я сделала МРТ головного мозга, после чего меня тут же отправили на дополнительные обследования, и вот тут все стало ясно. Глиобластома.

Марии сделали операцию в 2017 году, опухоль удалили. Но она тут же стала расти снова.

— В течение девяти месяцев каждые две недели я проходила химиотерапию. Было перепробовано пять линий химиотерапии. Я переносила ее очень тяжело, буквально умирала. Никаких прогнозов мне никто не давал. Врачи мне сразу сказали: с глиобластомой не живут. Но я надеялась пожить еще немного, ради сына — когда я заболела, ему было всего шесть лет.

Ко всему прочему началась пандемия. Три недели лежала с температурой 40 ^оС, в результате чего отнялась вся правая сторона тела. Меня отказывались госпитализировать, как только видели основной диагноз «глиобластома»: мол, ей осталось на белом свете совсем чуть-чуть, зачем ее в больницу брать. Фактически меня оставили дома умирать. Районные врачи смотрели на меня, как на умалишенную: «Ну а что вы хотите?» Как «чего я хочу»? Я хочу жить!

Но два года назад каким-то чудом я узнала, что в Петербурге — в НМИЦ онкологии им. Петрова — разработали вакцину, которая успешно лечит пациентов с опухолями головного мозга. Я позвонила в центр, записалась на прием к онкологу. Но, честно говоря, я приехала на этот прием с мыслью, что мне сейчас откажут в лечении, так как все мои предыдущие визиты к различным врачам заканчивались одним и тем же — все мне говорили: «С глиобластомой у вас шансов нет». Поэтому на приеме у питерских онкологов я сидела с самым мрачным видом.

И тут мне говорят: давайте посмотрим, что мы можем сделать, давайте попробуем. Я так обрадовалась тогда… И потом, когда я уже приезжала на процедуры, врач всегда отвечал на мои жалобы и вопросы в таком же ключе: «рассмотрим этот вариант лечения, а потом этот». Он меня морально, психологически собрал — дал надежду. Я ему невероятно за это благодарна. Мне дали возможность хотя бы попробовать… Так потихоньку стала восстанавливаться, заработали рука и нога, я в принципе стала ходячим человеком. И это большое счастье.

 — Пациентов с глиобластомой мы лечим уже давно, — рассказывает профессор Ирина Балдуева, заведующая научным отделом онкоиммунологии НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова. — Сначала мы брали только детей с опухолями головного мозга. Результаты хорошие. Увеличивается выживаемость, продолжительность жизни. А с 2021 года мы начали лечить и взрослых. Самое главное, что благодаря нашему методу лечения мы получаем контроль над заболеванием.

Противоопухолевая вакцина, которую получает Мария в НМИЦ онкологии имени Петрова, изготавливается на основе дендритных клеток — это специализированные на презентации антигенов лейкоциты, необходимые для формирования Т-клеточного ответа организма инфекциям и опухоли. То есть запускается противоопухолевый иммунный ответ, дендритные клетки распознают опухолевые — раковые — антигены. Для создания вакцины ученые берут кровь именно того пациента, для которого предназначается лекарство, обрабатывают ее специальным образом, обучая на девяти раковых культурах, и затем вводят больному. Если организм отзывается на препарат (это бывает в 40% случаев), то иммунная система начинает распознавать клетки опухоли и уничтожать их. По сути, пациент лечит сам себя.

Сначала вакцина вводится 4 раза каждые две недели, затем пациент получает восемь доз лекарства — по одной ежемесячно. За второй год лечения вакцину вводят четыре раза, а за третий — дважды. 

Мария Юрова пока приезжает в Центр онкологии делать вакцину раз в три месяца. Вакцина похожа на пробу Манту — делается пара подкожных инъекций в области спины.

— Процедура болезненная, я после нее сразу засыпаю, видимо, таким образом организм реагирует на препарат, — говорит Мария.

— История Марии нетривиальная, — рассказывает лечащий врач Наталья Ефремова. — Пациентка получила не одну, а несколько линий химиотерапии. В ее случае были использованы все возможные варианты лечения, которых для глиобластомы и так не много. Но у Марии опухоль все равно прогрессировала — на всех вариантах лечения.

Сейчас опухоль в голове у Марии как будто замерла — перестала расти. Но прогнозы давать бессмысленно, говорят врачи. Порог пятилетней выживаемости Мария преодолела — и уже это настоящая победа.

— Я готова все сделать, чтобы побеждать и дальше, — говорит Мария. — Большое спасибо моей семье, родителям, трем братьям. Если бы не они, меня, наверное, уже не было. Они меня держат здесь. А после успешного лечения у меня ощущение, что я буду жить.