Общество в России не готово осознать, что создатель СССР Владимир Ульянов-Ленин на момент прихода к власти был человеком с больным мозгом. А болезнь, которая сделала его стариком раньше времени и убила всего через 7 лет после революции, называется «сифилис». «Фонтанка» публикует интервью с доктором-гериатром, которому удалось изучить дневники лечащих врачей вождя. Документы оказались снова засекречены после того, как Валерий Новосёлов решил скопировать материалы.
Рассказывая сейчас о медицинских выводах, которые дали документы почти столетней давности, специалист отмечает, что, несмотря на свою личную симпатию к Советам, получает угрозы от неизвестных, публиковать книгу по итогам своих изысканий не спешит, но верит, что работа поможет ускорить нормальные похороны «красного тельца». Столичный невролог, председатель секции геронтологии московского общества испытателей природы при МГУ, уверен, что болезнь Ленина не станет «плохой кармой» для города, носившего его имя, а китайские туристы в Петербурге в случае признания правды о болезни всё ещё актуального для них вождя мировой революции получат новые сувениры.
– Валерий Михайлович, вы утверждаете, что смогли узнать истинную причину смерти Владимира Ленина. Якобы священный для многих поколений вождь мирового пролетариата покинул этот мир из-за не самой симпатичной болезни – сифилиса. Как вам удалось подтвердить этот вывод?
– Во-первых, я не считаю, что это нечто неприятное. Это обычное заболевание для того времени. И оно не носит никаких морально-этических составляющих. Чтобы представить, насколько эта болезнь была распространена тогда, приведу несколько цифр. В Гамбурге после Первой мировой войны болел каждый четвёртый мужчина и каждая десятая женщина. По данным вскрытий главного патологоанатома Москвы в 1927 году Ипполита Васильевича Давыдовского, сифилис обнаружен в 5,5% всех вскрытий – от младенцев до стариков. Больше, чем каждый двадцатый. Если население Российской империи на момент революции составляло 177 млн человек, после Гражданской войны около 150 млн, то около 8 млн человек болели сифилисом. Это катастрофическая цифра. В некоторых губерниях в 1920-е годы до 40% населения были поражены сифилисом. Называть регионы не буду. Люди крайне болезненно реагируют на эти вещи и сейчас. И заражались не только половым путём, но и бытовым. Тогда была доантибиотиковая эра.
– Масштаб ясен. Но всё же как вам удалось подтвердить свой вывод, учитывая, что добиться рассекречивания дневников врачей Ленина вам не удалось? Суд с Росархивом вы проиграли.
– До того, как ограничить мой доступ к документам, я успел с ними поработать. Мне их давали в 2017 году. С февраля по апрель я с ними работал в бывшем центральном партийном архиве при ЦК КПСС, сейчас это РГАСПИ. Это большой дневник, 410 страниц печатного машинописного текста. Печатали его не врачи, а машинистки Кремля. Авторами документа являются три врача. Алексей Михайлович Кожевников, приват-доцент, невролог, специалист по нейросифилису. Потом вёл дневник Василий Васильевич Крамер, профессор, невролог. И закончил дневник Виктор Петрович Осипов. Это уже ваша, питерская школа. Он был заместителем Владимира Михайловича Бехтерева (выдающийся русский психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, академик, основатель психоневрологического института в Петербурге. – Прим. ред.). По ходу ведения дневника там появляются мнения других врачей. В том числе, есть жёсткое мнение самого Бехтерева о том, что Ленин болел сифилисом, за что он потом поплатился. Первоначальный анамнез был собран Крамером. Он был специалистом по диагностике.
– То есть авторы дневника сразу знали, чем болен Ленин?
– Однозначно. Сейчас принято утверждать, что было много версий. Но сомнений никаких не было. В дневниках зафиксирована типичная смена фаз для этой болезни. Их длительность. Переход от одной фазы к другой. Заболевание сложное. Надо понимать, что там работали врачи высочайшего класса. Бехтерева знают все. Осипова тоже. Крамер – основатель Института нейрохирургии им. Бурденко. Он же основатель института психиатрии. Это люди, которые оставили след в мировой медицине. Именем Бехтерева сегодня названы 47 симптомов, синдромов, точек и заболеваний. Рекорд, который никто не побил.
– Но не Бехтерев же вёл дневник лечения Ленина.
– У Бехтерева по этому пациенту есть две записи в дневнике. Очевидно, что Бехтерев настаивал на продолжении антисифилитического лечения. Там так и написано. И потом. Врачи констатировали, что Ленин заболел 25 мая 1922 года. Начали вести дневник 28 мая. Специалист по нейросифилису Кожевников появился уже на следующий день. Никаких задержек. Всё было понятно сразу.
– Почему же тогда Ленина потом лечили от чего-то другого? Вы ранее заявляли об этом.
– Тогда лечили сифилис производными мышьяка, арсенобензольными препаратами. В России с 1914–1915 года лечили именно препаратами ртути, мышьяка и висмута. И это действительно помогавшая терапия. У меня есть памятка для лечения красноармейца от сифилиса. Препарат серьёзный. Вводили медленно. Несколько часов нужно лежать. Ленина лечили по всем самым высшим стандартам.
– Как красноармейца?
– Памятка была позже, в 1920-е годы. Там описано лечение по высшим немецким стандартам.
– То есть пациент Ульянов помог красноармейцам своим примером?
– Армия была одним из источников распространения венерических заболеваний. Болезнь пришла из Неаполя в Париж, потом в Варшаву, Вильно, на Смоленск.
– Судя по дневникам врачей, болезнь Ленина влияла на принимаемые решения и развитие советского государства?
– Совершенно верно. Я – гериатр, изучаю старческие болезни. Сегодня пожилые люди живут в состоянии болезни долго. А болезнь, которой болел Ленин, к сожалению, приводила к изменению поведения пациента. Больным нейросифилисом врачи, как правило, вообще рекомендовали заканчивать работать. В этой болезни добрый отец семейства часто становился злым тираном. Таким людям запрещалось переутомление. Врачи настоятельно рекомендовали увольняться со службы и уезжать в деревню. Не вступать ни в какие финансовые операции. Есть случаи проигрышей целых имений. А у нас такой человек руководил целым государством. Человек, который не может спать. У него были сильнейшие головные боли. Он был истощен. Ленин долго находился в статусе неврастении. Тогда врачи ещё не знали, что нейросифилис – следствие той самой бледной трепонемы.
– Если диагноз поставили в 1922 году, то когда Ленин мог заболеть?
– Анамнез был собран так, что ничего точно сказать невозможно. Сказано, что Ульянов перенёс корь, фолликулярную жабу, сегодня это называется ангиной, брюшной тиф в 1892 году и тяжёлую малярию в 1893 году. В 26 лет он перенёс тяжёлое воспаление лёгких... Это 1896 год. Потом написано, что долго не болел, но были приступы малярии, «которые выражались в общем утомлении, головной боли и слегка повышенной температуре». Точка. Дальше уже пишут, как он работал в революционный период, в 1917 году. Сказано, что не щадил своих сил, особенно в первое время. С 1896 года у нас ничего нет. Язык дневника очень ограниченный. Но смысла в предположении, что он был инфицирован задолго до революции, очень много. В конце XIX века семья Ульяновых жила в Самарской области – в то время малярийный очаг. Но если больной покидает очаг малярии, то он в течение нескольких лет самоизлечивается. Об этом тогда не знали. Это стало известно в 1946 году из монографии профессора Тареева «Клиника малярии».
– То есть его периодические головные боли и «приступы малярии» – это, скорее всего, и был сифилис?
– Да. Болезнь, которая его съест через семь лет после революции. Все, кто занимается малярией, знают, что Европа не была тогда очагом малярии. Живя в благополучной Швейцарии, он не мог находиться в малярийном очаге, который бы поддерживал это заболевание. Ему уже к 1917 году нельзя было переутомляться, но он садится в поезд и несётся в революционный Петроград. Город, где болели массово. Сегодня в России 15,5 случаев на 100 000 населения. То есть около 22 000 больных сифилисом. И по данным на конец нулевых годов 21-го века, нейросифилисом болело всего около 1200 человек в стране. На 1928 год, по данным сифилитолога Никольского, было 66 случаев на 10 000 человек, но, как я уже говорил, по данным статистики вскрытий, каждый двадцатый был поражён сифилисом. То есть масштабы тогда и сейчас различаются в десятки раз!
– Вы сказали, что в какой-то момент Ленина перестали лечить препаратами от сифилиса. Его могли намеренно подводить к быстрому концу?
– Однозначно нет. Всё шло по стандартам.
– Почему после смерти Ленина тема его болезни оказалась табуированной? До ваших изысканий всё держалось на слухах.
– Документы были закрыты до 1999 года. 75 лет с момента смерти. Впервые я задался вопросом про болезнь Ленина в 1992 году, когда окончил аспирантуру в институте мозга. Я писал диссертацию по сосудам мозга, а у Ильича в диагнозе стояло ускоренное старение сосудов головного мозга. Мне стало интересно разобраться. Тем более руководивший вскрытием Ленина профессор Абрикосов пишет про труп Ленина: «Перед нами пожилой мужчина». Ленин умер в 54 года. И я прихожу к директору института, говорю, что тема интересная, как бы мне получить дневник. А получить было никак нельзя. И я отложил эту тему. Вернулся к ней в 2017 году. Будучи уверенным, что всё давно рассекречено, написал письмо в архив. Мне ответили, что всё дадут. И я получаю дневник. Лист вложений этого документа оказался пуст. Его никто в жизни не брал для анализа. А это массивный документ. Его не брали ни историки, ни врачи. Фантастика. Я минут десять просто осознавал это. Никто из специалистов не знал про этот дневник. Я сел работать. Обложился справочниками того времени. А там атмосфера весьма гнетущая. Ты сидишь под видеокамерами. Все телефоны сдаёшь на входе. Я бы и не стал ничего копировать. Я законопослушный. Я попросил разрешения сделать копию. Мне сказали, что ничего не дадут скопировать, потому что это медицинская документация. Я написал следующее письмо, что дневниковые записи оформляются иначе, а это дневниковые записи. И тогда мне сказали, что вообще больше ничего не дадут и вообще не должны были давать. И вот тогда мне сообщили, что документы снова закрыты в 1999 году по просьбе Ольги Дмитриевны Ульяновой – племянницы Ленина. Ольга Дмитриевна умерла в 2011 году. Соответственно, этот документ, который не являлся семейной собственностью, сделанный за бюджетные государственные деньги, был закрыт Росархивом. Архивом, у которого нет полномочий что-либо закрывать.
– Но в суде вы не смогли их переломить.
– Судья отказал по формальным причинам. Сказал, что сроки вышли, а мои права не нарушены.
– То есть вы закончили судиться?
– Ещё не решил окончательно. Думаю. Это же забавный и длительный интерес. Ведь что мне сказал юрист Росархива? Я им указал на отсутствие полномочий по продлению секретности. А он мне сказал: «Ну и что?» Я возмутился, что это не частная, а общественная история. А мне в ответ: «Захотим – и на сто лет закроем».
– Почему государство так оберегает правду про болезни Ленина?
– Я бы это объяснил общей медлительностью вскрытия правды. И делается это, чтобы не нервировать народ. Если сильно открыть эту форточку, то встанут вопросы о сакральности власти. И выяснится, что Ленин – обычный живой человек, со своими минусами.
– Мы же в другом государстве уже живём! Всё поменялось!
– (Смеётся.) Я считаю, что Владимир Путин не любит Владимира Ленина. Скорее всего, он его похоронит 27 января 2024 года в 16:00. Будет ровно 100 лет с первых похорон. Газеты же тогда написали, что похоронили, заводы стояли, гудки гудели. Это было бы событием мирового масштаба – захоронение кровавого красного тельца. Я по-человечески считаю, что Ленина нужно отпустить уже. Похоронить со всеми государственными почестями. На Волковом кладбище или в Горках, где изучают его наследие. С главной площади самой большой европейской столицы труп, конечно, нужно убирать. Мы не Мальгаши с Мадагаскара, которые вытаскивают свои трупы.
– Мумия Ленина в Мавзолее может быть источником подтверждения ваших выводов? Сохранившиеся останки могут нести отпечаток болезни?
– Вряд ли. Я общался в конце прошлого года с директором института мозга Сергеем Иллариошкиным про две версии смерти Ленина: записанный в документах какой-то необычный атеросклероз или народная версия про сифилис. И в каждой книжке по Ленину можно найти версию про наследственное заболевание. Так вот ДНК подтверждения наследственного характера заболеваний на сегодня нет. Потому что ДНК в безобразном состоянии, выделить невозможно. Все заявления лениноведов про наследственность и смерть в одном возрасте с отцом – это апеллирование к рациональному мышлению аудитории. Нужен ДНК-анализ. Я написал потом Иллариошкину. Он говорит, что у них не получается. У него есть мозг Ленина. Порезан на тоненькие слайды. 30 000 срезов. Из этого материала они давно пытаются извлечь ДНК. Безуспешно. Обработка тяжёлыми металлами мешает. А это ведущий нейробиолог мира. Может быть, так бальзамировали, чтобы потом никто не подкопался.
– Где правда про Ленина, там и правда про Сталина. А про этого вождя у нас всё меньше принято говорить плохо. Уважение новых россиян к последнему всё сильнее. Известно, что академик Бехтерев, знавший причину смерти Ленина, внезапно умер накануне отъезда за границу, где был интерес к его знаниям. Якобы он был отравлен после общения со Сталиным. Вы за себя не боитесь?
– Нет. Но я не думаю, что правда про Ленина может мне выйти боком. Хотя мне говорили, что мне голову проломят. Передали привет. Сказали, что я получу по башке в тёмном подъезде бутылкой из-под шампанского, но «это сделаем не мы». (Смеётся.) Больше всего понравилась приписка «это сделаем не мы». Но говорят, что сделают обязательно.
– Всё-таки вы вышли на призрак коммунизма!
– Да нет. Это просто больные люди.
– Так с одного больного гражданина СССР и начался, с ваших же слов!
– Я вам так скажу. Я человек, которого Советский Союз воспитал. Меня ребёнком с полутора лет отправляли в детский сад «на неделю». Пять дней с ночёвками. В понедельник сажали в автобус. В пятницу встречали. Потом школа, продлёнка. Армия. Госпиталя. Стройотряды. В 30 лет я закончил последним старшим пионервожатым Минздрава СССР. Меня Союз постоянно пытался убить, но делал только крепче. Из нас делали ржавые гвозди, которые, может, и ломаются, но не гнутся. Но если бы у меня была возможность поговорить с Лениным, то после долгого спокойного разговора я бы в конце пустил ему пулю. Потому что он, кончено, сорвал великую страну со своего пути развития.
– В Петербурге по ленинским местам сейчас ходят только китайцы. В общей массе, по крайней мере, видно только их. Рано или поздно магнитик с цитатами диагноза Ленина станет рядовым сувениром для этих фанатов Ильича?
– Сложно сказать. Да, китайцы молятся на Ленина. Но в данном случае заболевание делает Ленина только более живым человеком.
– Если в сувенирный набор китайского туриста добавить стилизованный пузырёк с мышьяком, как ещё один символ мировой революции, то успех будет гарантирован!
– Согласен, это удобная форма для того, чтобы добиться массовости. Но история смерти Ленина – это всё-таки грустная история. Но про сувениры для китайцев, да, я подумаю. Пузырёк с мышьяком стоит осмыслить.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»