«Губы уточкой» уходят в прошлое: почему работу хорошего косметолога не должно быть видно

Поэтому очень важно выбрать врача, несущего ответственность за свои действия. О том, почему косметология — это, в первую очередь, медицинское направление, рассказали специалисты-косметологи на круглом столе «Доктора Питера».

Внешность все важнее

Косметология развивается быстрыми темпами, на рынке появляется все больше методик и меняются подходы. Врачи этой специализации могут предложить не только инъекции, уход и аппаратные процедуры — сегодня актуальна комплексная терапевтическая оценка и ведение «вдолгую».  Ведь это медицинская специальность, которая решает эстетические задачи, улучшая качество жизни пациента. Но эстетика базируется на прочном фундаменте здоровья и медицины.

Исследования, показали, что в США за 2018 год пациенты потратили на услуги косметологов $17 млрд, а к 2028 году эта сумма может превысить $125 млрд, говорит врач-косметолог, дерматолог, трихолог клиники «Скандинавия» Наталья Яровая. Мировая практика так же актуальна и в России.

— Внешность и ухоженность оказывает достаточно сильное влияние почти на все сферы жизни — как в личном плане, так и в профессиональном. С интенсивным развитием социальных сетей, дистанционным общением, которое обострила пандемия, фокус на лице стал более явным, — добавила Наталья Яровая. — В последние десятилетия лицо стало логотипом любой персоны, идентичностью личности. Это источник информации о человеке и средство общения. Именно поэтому во внешность стали инвестировать. Однако я вижу достаточно серьезную проблему в обществе: слишком много стало похожих женщин. Теряется индивидуальность и уникальность. Либо доктора их делают такими, либо пациенты приходят с такими запросами, следуя тенденциям моды. Около 10 лет назад тенденция на признаки молодости (высокие скулы и пышные губы) была гипертрофирована. Стерлись грани разумного и природного.  Но о вкусах не спорят. Наша задача — сделать лицо индивидуальным, персонализировать его, чтобы изменения в нем были уместны. Поэтому мы развиваем не только медицинские навыки, но и эстетические.

Спрос на косметологию сейчас формирует реклама и социальные сети, где потенциальные пациенты видят многочисленные фото лиц с ухоженной, здоровой кожей, красивое, стройное тело — и это развивает в них желание заниматься внешним видом и здоровьем, говорит Алиса Никитина, врач-дерматовенеролог, врач-косметолог международной клиники My Stella Maris: «К нам приходят достаточно юные пациенты, с которыми очень важно выстроить доверительные отношения, объяснить, что такое медицинская косметология, разработать этапный план терапии на долгосрочную перспективу».

— Косметология для «молодых» — это прежде всего профилактика, — пояснила Никитина. — Чем раньше начнем заботиться о состоянии своей кожи, тем лучшие результаты будем получать в будущем. Присоединюсь к мнению коллег относительно «штампованности» внешности — много запросов на примерно одинаковые черты лица: губы, скулы, углы нижней челюсти. Это делает девушек похожими друг на друга — и мы теряем индивидуальность. Наша цель — работать с сохранением индивидуальности клиента, улучшать качество кожи и, где необходимо, —гармонизировать черты лица.

Анна Брычева, врач-косметолог Клиники эстетической медицины и косметологии, также отметила рост спроса на косметологию — в том числе и среди молодых пациентов. Это связано с современными тенденциями моды, влиянием Инстаграма (запрещенная в России экстремистская организация). Также внимание внешности стали уделять и мужчины — среди посетителей косметологов их стало больше.

— Когда пациенты становятся одинаковыми, это ужасно, — считает Татьяна Королькова, заместитель главного специалиста по дерматовенерологии и косметологии комитета по здравоохранению, завкафедрой косметологии СЗГМУ им. И.И.Мечникова. — Мы не должны делать эти безумные губы, скулы. Мода модой, но сейчас обратный тренд — чтобы не было заметно, что человек что-то делал с собой, но все обратили внимание на то, что он похорошел. У врача тут должен быть определенный художественный вкус плюс медицинские умения. Часто пациенты приходят к нам с завышенными ожиданиями, как к золотой рыбке: «На сколько лет я помолодею за одну процедуру?» — спрашивают. И это серьезная проблема, ведь косметология — это не фантастика, а медицина, основанная на доказанных положительных методах воздействия на кожу.

Как выбрать клинику

При визите к косметологу надо понимать, на что можно рассчитывать, исходя из возраста. Татьяна Королькова разделяет пациентов косметолога на три группы. У людей молодого возраста (до 44 лет по классификации ВОЗ) после вмешательств наиболее хороший эффект и быстрая реабилитация. Но им чаще нужны не агрессивные процедуры, а уход и профилактика. Средний возраст (45-59 лет) — самая «благодарная» группа, по мнению эксперта. У них уже достаточно возрастных изменений, так что заметен эффект от процедур, но и восстановление еще хорошее. Старшая группа в возрасте 60-74 лет и выше отличается обилием возрастных изменений: они уже окончательно не уйдут, но косметологи могут частично улучшить внешний  вид. У этой категории длительная реабилитация после глубоких воздействий на кожу, и в целом возможностей для терапевтической коррекции возрастных изменений меньше, чем у двух других групп, — но они есть.

Наталья Яровая, в свою очередь, разделила молодую группу на подгруппы. По ее мнению, все «беды» творят молодые девушки лет до 25, которые еще не сформировали свой образ и понимание, какие они, — лишь отзеркаливают то, что видят в социуме, блогосфере, СМИ, и стремятся к некоему усредненному образу.

— Юные девушки панически боятся возрастных изменений, и хотят не просто базовый уход, а требуют агрессивных процедур — что-то здесь и сейчас, — иначе грозят уйти в другую клинику, — пояснила Наталья Яровая. — До 25 лет — это фактически недавние дети, их надо очень деликатно вести. Позже, в 25-35 лет — это уже созревшие женщины, тоже важна профилактика больше, чем агрессивные процедуры. А вот после 35 и лет до 44 приходится основная работа косметологов в «молодом» сегменте классификации ВОЗ. Возрастные критерии очень размыты.

Мы работаем с показаниями: если видим ранние симптомы патологии соединительной ткани, понимаем, что пациентка будет преждевременно стареть, то, разумеется, не будем заглядывать в ее паспорт. Будем вести ее и предлагать стимулирующие процедуры гораздо раньше.

При этом косметологи работают в тандеме с эндокринологами, терапевтами. Отслеживаем и гормональный статус, благо в нашей многопрофильной клинике это сделать достаточно легко, так как есть все специалисты и мы имеем большой опыт консилиумов и тандемов в ведении наших пациентов. Мы не можем взять на процедуру пациента с не компенсированной патологией щитовидной железы, пока она не будет решена, — пояснила Наталья Яровая. — Только после коррекции. Ведь главная наша цель — НЕ НАВРЕДИ!

Анна Брычева дополнила, что именно пациенты старшей группы осознанны и прекрасно понимают, что хотят получить.

— Я много работаю с довольно молодыми пациентами, которые часто имеют или очень поверхностные знания о процедурах, или не имеют вообще, — добавила Алиса Никитина. — Поэтому у нас сначала длительная консультация. Необходимо объяснить, что из процедур можно и нужно сделать — и стоит ли вообще что-то делать. Мы подходим к работе с учетом показаний, индивидуальных особенностей анатомии и запросов, которые не всегда бывают адекватными. И в случае, если пациенту какие-то изменения действительно не добавят красоты, надо тактично это донести — то есть быть немного психологом.

Эволюция или мода

Рынок неинвазивной нехирургической косметологии расширяется. Сейчас самой часто применяемой процедурой в мире является ботулинотерапия — тот самый «ботокс», про который не знают разве что младенцы. Сейчас его используют не только для коррекции, но и для лечения мигреней, неврологических проблем и даже в стоматологии, рассказала Наталья Яровая. Но всегда подобная работа должна идти в тандеме со специалистами.

— Мы начинаем с азов, выстраивания базового ухода, — добавила Яровая. — Несколько месяцев закладывается фундамент, потому что без активного правильного очищения, увлажнения и фотопротекции ни одна иньекционная или аппаратная методика не даст длительного результата. Я бы отдала предпочтение коллагеностимуляторам — препаратам, помогающим вернуть в кожу разрушающийся с возрастом коллаген. Я считаю, что препарат и процедуру надо подбирать в том числе и по этническим особенностям лица, и по типу старения, генетическим предрасположенностям. Например, наш славянский морфотип внешности склонен к отечности, ему как раз важно не увлекаться препаратами с гиалуроновой кислотой в большом объеме.

— Если говорить о популярности процедур в косметологии, то у каждого пациента есть свои «любимчики», — говорит Алиса Никитина. — Но действительно, есть процедуры «на слуху» — например, ботулинотерапия или инъекции гиалуроновой кислоты. На рынке сейчас очень много препаратов — представителей этих процедур, и всегда нужно подбирать их, исходя из показаний, особенностей типа кожи, возраста пациента и ранее выполненных процедур.

— Наша кафедра работает с 2000 года, и мы все это время наблюдали развитие косметологии в нашей стране и меняющуюся моду на разные процедуры, — рассказала Татьяна Королькова. — В те годы были безумно популярны химические пилинги на основе гликолевых кислот. И далеко не все понимали, что эти процедуры нельзя делать бесконтрольно и бесконечно часто (несколько раз в неделю на протяжении месяцев). Наша кожа обладает способностью к восстановлению, ее резервные возможности большие, но не бесконечные. Химические пилинги на основе гликолевой и других кислот способны улучшить качество кожи при ее определенных состояниях и должны выполняться врачом.

По словам эксперта, эволюция отрасли сейчас направлена на сокращение сроков реабилитации пациента после агрессивных процедур. Например, в косметологических  лечебницах СССР делали процедуру дермабразии — по сути это ожог 2 степени всей кожи лица с заживлением в несколько недель и полным восстановлением кожи на протяжении не одного месяца. Трудно себе представить такие процедуры сегодня. В настоящее время развиваются аппаратные методики с точечным повреждением кожи и короткими сроками реабилитации.

— Замечаю еще и моду среди пациентов на целенаправленный поиск новых аппаратов и процедур с целью попробовать их воздействие на кожу, — продолжила Татьяна Королькова. — Встречаются и пациентки, буквально «помешанные» на косметологии, взволнованные своей внешностью, — плоды их чрезмерного увлечения серьезными вмешательствами также могут быть заметны.  Косметолог в сложной ситуации — если убедить пациента остановиться, тот добьется желаемого другим способом: например, обратившись к специалисту без медицинского образования, рискуя своим здоровьем.

Алиса Никитина добавила, что существуют как обожатели инъекций, так и их противоположность — противники любых вмешательств такого типа: это их внутренняя позиция, страх иглы, инородного препарата.

— Я бы не стала делить косметологию на аппаратную и инъекционную, — сообщила Анна Брычева. — Золотой стандарт — это сочетание одного и другого, исходя из запроса пациента. Одно дело — молодая девушка с мимическими морщинками: ей мы предложим ботулотоксин. Если клиент постарше — будет сочетание методик для оптимального эстетичекого результата.

— Мы выстраиваем протокол на первичной консультации, — добавила Наталья Яровая. — Самая современная модель взаимоотношений с пациентом — партнерская, то есть разделение ответственности. Важно наладить связь, тогда завязываются долгосрочные отношения: пациент доверяет своему врачу и следует его рекомендациям. Мы работаем по принципу «не навреди» — ни эстетически, ни психически, ни соматически.

Не выходят из сумрака

Татьяна Королькова назвала ряд проблем отрасли, которые не только мешают ее развитию, но и создают превратное о ней впечатление. В частности — серый рынок и легкомысленность самих пациентов.

По словам эксперта, сложно побороть «надомников» — они легко делают инъекции, потому что для этого не надо больших усилий: надо только купить шприц и материал. Но, подставляя лицо под уколы кому-то на дому, и самому пациенту надо принимать ответственность за последствия. В отличие от частников, медицинский центр вкладывается в расходные материалы, дорогие аппараты за свой счет. Все контролируемо, оформляется и должным образом обслуживается.

Осложнения не исключены от любого вмешательства, но только лицензированный медицинский косметологический центр будет нести ответственность за своих сотрудников и пациентов. Именно поэтому частному косметологу нельзя просто так арендовать кабинет в медицинском центре — нужно быть его сотрудником, отвечать за своего пациента и в случае возникновения осложнений оказывать всю необходимую медицинскую помощь. Каждый профессионал знает, насколько важен хорошо собранный анамнез. Процедура может быть выполнена отлично, однако наличие у пациента хронических очагов инфекции и сопутствующих заболеваний создает большой риск для развития осложнений намного позже безукоризненно выполненного вмешательства.

В этом случае люди несут ответственность за себя. Также они сами должны отвечать и за выполнение рекомендаций врача, от чего во многом зависит результат. Также важно отметить качество аппаратуры. Поэтому, идя в сомнительное заведение, пожалуйста, задумайтесь о потенциальной опасности. Доверяйте профессионалам!

— Всегда есть объективный страх, особенно перед травматичной процедурой, так как в голове прокручиваются все варианты развития событий — в том числе и какие-либо нежелательные явления, — добавила Алиса Никитина. — Сомнительные косметологи, колющие на дому без должного образования, этого страха не испытывают, так как не знают о возможных осложнениях и о том, как их купировать. А в стенах медицинской клиники пациенту всегда будет оказана неотложная помощь в случае аллергии или какого либо осложнения. Для этого мы проходим обучение у врачей-анестезиологов и реаниматологов.

— Квалификация и опыт врача важны, так что мы обязательно собираем анамнез клиента, узнаем, что вводилось ранее, сколько времени прошло, какое состояние здоровья, — говорит Анна Брычева. — Пациенты же, к сожалению, не всегда нас слушают. Например, почти после всех инъекций и процедур запрещается находиться на солнце, но часто люди воспринимают это легкомысленно и уезжают загорать, а потом приходят уже с пигментацией.

— Большая часть наших пациентов после различных процедур, к сожалению, не понимает запрета не выходить на солнце без нанесения солнцезащитных средств и что надо выполнять все рекомендации врача. В связи с этим традиционно в Петербурге многие процедуры проводят в период наименьшей солнечной активности, — пояснила Татьяна Королькова.

Растущие возможности

Отрасль движется к тому, что аппаратные и инъекционные процедуры станут менее агрессивными и инвазивными, считает Анна Брычева. Это диктует общество: время слишком дорого, позволить себе длительную реабилитацию крайне сложно.

— Большой интерес представляет использование стволовых клеток в косметологии. Думаю, что основные разрешенные новаторские методики придут к нам из ожоговой медицины, где восстановление кожи имеет жизненно важное значение, — полагает Татьяна Королькова. — У косметологов же сегодня появляется еще очень важная задача, связанная с сохранением здоровья населения: ранняя диагностика злокачественных новообразований кожи — в том числе выявление меланомы, позволяющее начать своевременное лечение у онкологов.  

— Будущее отрасли — это новые аппаратные методики, а также сочетанные проколы, — заявила Наталья Яровая. — Комплексное ведение пациента, работа на современном оборудовании, безопасные методики. Мы уже сейчас работаем по современным протоколам и на лучшем оборудовании — и с эстетикой, и с пластическими хирургами, и с эстетическими стоматологами.

— У нашей специальности очень хорошие перспективы. Эстетическая косметология развивается максимально стремительно, появляются новые процедуры с минимальной реабилитацией и максимальной эффективностью, — подвела итоги дискуссии Алиса Никитина. — Важным остается правильное информирование пациентов. Они должны понимать: косметология — это не «разовая акция», а продуманный подход к сохранению молодости, красоты и здоровья. И очень хочется, чтобы врачей-косметологов стали уважать как специалистов, относили к разряду «врачей», а не «мастеров».