В Петербурге ищут виновных в смерти 6-летней девочки в детском саду

В редакцию «Доктора Питера» обратились родители детей, посещавших детский сад вместе с погибшим ребенком. И обратились не только в издание, но и к губернатору Петербурга Георгию Полтавченко, уполномоченному по правам ребенка в Петербурге Светлане Агапитовой, председателю комитета по образованию Жанне Воробьевой. Они настаивают на том, что в смерти ребенка виноваты врачи, а не работники детского сада. «Доктор Питер» выслушал все стороны, имеющие отношение к этой трагедии. 

Шестилетняя воспитанница детского сада №5, что на улице Ленсовета, умерла днем 11 февраля. Известно, что в день трагедии «во время гигиенических процедур в детском саду у ребенка случился приступ кашля, потом девочка начала задыхаться и потеряла сознание», - об этом рассказала на своем сайте уполномоченный по правам детей Светлана Агапитова. Реанимационные мероприятия ребенку начали проводить сотрудники детсада, не дожидаясь прибытия «Скорой». Но ни они, ни медики прибывших по вызову бригад «Скорой помощи», спасти ее не смогли.

Кроме того, известно, что девочка имела статус инвалида до 2014 года, но ходила в обычный детсад – рекомендаций по особому уходу или медпомощи в ее медкарте не было. 

С инвалидностью - в обычный детский сад

Мама погибшей девочки рассказала «Доктору Питеру», что ребенок страдал неизлечимым аутоиммунным заболеванием, но оно не могло стать причиной ее смерти. «Болезнь проявлялась в легкой форме, поэтому особого ухода или постоянного контроля медиков девочке не требовалось. Ребенок был совершенно нормальным», - говорит Надежда. - «Да, врачи рекомендовали дочери посещение коррекционной группы, но только из-за нарушений речи. Иначе говоря, логопедический садик». О заболевании мама предупредила работников детсада при поступлении: «Я знала, что садик принимает детей-инвалидов и рассказала о болезни, тем более что на тот момент у ребенка была инвалидность, указанная в медкарте. Мой старший сын тоже ходил в этот детсад. Каких-то специальных условий или ухода для дочери не требовалось, поэтому нас взяли. Ей пожизненно было назначено лекарство, которое позволяло добиться устойчивой ремиссии, - я сама давала его дважды в день, утром и  вечером».

Со слов Надежды Сергеевны, инвалидность дочке дали в 2012 году, но уже в начале 2014-го — сняли, а вернее, не продлили. «Меня предупреждали в районном бюро медико-социальной экспертизы, что не продлят инвалидность. Говорили, из-за того, что у нас нет ухудшений. С потерей статуса инвалида мы ничего существенного не теряли. Средств реабилитации нам не требовалось, санаторно-курортное лечение - да, но в поликлинике входили в положение и не раз предлагали санаторий и без инвалидности. Бесплатное лекарство, которое полагалось по льготе для инвалидов, все равно приходилось покупать за свои деньги - рецепт давали, но получить препарат было практически невозможно — по льготе его не было, при этом оно тут же продавалось за деньги. Упаковка на 2 месяца стоит 700-1000 рублей, я работаю и могу обеспечить своего ребенка необходимым лечением. Пенсия на ребенка-инвалида тоже несущественная, поэтому я не захотела из-за этого лишний раз таскать дочь по очередям и биться за инвалидность».

Родители пишут письмо

Родители детей, посещавших ту же группу, что и погибший ребенок, в своих обращениях к представителям власти защищают педагогов детского сада и считают, что они стали «заложниками ситуации, в которой нет их прямой вины». По мнению авторов письма, в произошедшей трагедии виноваты медики: «Нас возмущает ненадлежащий контроль за состоянием больного ребенка со стороны медицинских служб, которые до 2015 года фиксировали инвалидность ребенка, а потом эту инвалидность сняли, - говорится в обращении. - Более того, в медицинской книжке ребенка, которую передали для учета в детский сад, никак не были отражены особенности состояния здоровья ребенка, отсутствовали рекомендации в связи с возможными опасностями. Таким образом, персоналу детского сада был поручен ребенок, который по формальным признакам не требовал каких-либо особых мероприятий в содержании. Мы требуем пристального изучения того факта, что заведомо больного ребенка с опасностью летального исхода заболевания оставили без должного медицинского контроля и не оповестили о возможной угрозе персонал детского сада».

Погибший ребенок несколько лет, с октября 2013 года, посещал обычную группу детского сада. Там «Доктору Питеру» подтвердили, что в медкарте девочки никаких особых рекомендаций врачей по уходу, режиму или питанию не значилось - только занятия с логопедом, про инвалидность — ни слова. Однако по словам директора детсада Валентины Портян, некоторые проблемы со здоровьем все-таки проявлялись - случались приступы специфического кашля. При этом, никакими медикаментами приступы кашля купировать не требовалось, а родители о них знали.

Не совсем обычный детсад

Как выяснил «Доктор Питер», детский сад №5 на улице Ленсовета не совсем обычный - единственный в районе автономный детсад. Как рассказала мама погибшей девочки, месяц посещения обходился около 4,5 тысяч рублей.  

По словам директора образовательного учреждения Валентины Портян, с 2006 года детсад занимается инклюзивным дошкольным образованием по системе «Монтессори». В детском саду работают с детьми с нарушениями слуха, которым установлены кохлеарные имплантаты — педагоги даже разработали вместе с петербургским Институтом раннего вмешательства методические рекомендации для дошкольных учреждений по работе с такими детьми. Но бывает, что посещают его дети с другими заболеваниями, к примеру, с ДЦП. Особых детей немного — например, сейчас всего двое. В то же время Валентина Портян отмечает, что несмотря на очередь желающих и особенность учреждения, они берут не всех детей — только тех, которым требуются занятия с логопедом или психологом, потому что специализированной медицинской помощью обеспечить нуждающихся в ней не могут. Даже собственной медсестры, по словам директора, долго в детсаду не было. Теперь она есть, но именно в момент трагедии ее на рабочем месте не оказалось.

Дети - в сад, медсестра — на учебу

Как рассказали «Доктору Питеру» в поликлинике №51, к которой относится медкабинет детского сада, в тот день медсестра проходила однодневную учебу по туберкулинодиагностике (диагностика туберкулеза, в том числе с помощью пробы на реакцию Манту). И понятно, что ее помощь в этот день могла понадобиться любому ребенку, а не только страдающему каким-то заболеванием. 

- Конкретно в тот день медсестра была на ежегодных однодневных занятиях в районном тубдиспансере, - сказала главный врач поликлиники №51 Оксана Никитина. - Есть в садике и врач, но он совмещает работу в трех дошкольных учреждениях на часть ставки — ставка выделяется в зависимости от контингента и численности детей в учреждении. Врач приходит по расписанию, и в тот день его тоже не было. Так сложились звезды. Никакого усиления медслужбы в данном детсаду не предусмотрено по закону, он работает как обычный, а не специализированный детский сад.

Когда приехала «Скорая»? 

Кроме отсутствия медсестры и «чистой» медкарты, родители одногруппников 6-летней девочки в своем письме также обвиняют медиков в позднем прибытии «Скорой». Судя по тексту письма, бригада приехала через 40 минут после вызова. В детсаду вообще говорят, что время ожидания показалось им «годом». 

Время вызова и прибытия бригад на место фиксируется с помощью спутниковой системы ГЛОНАСС. По данным «Доктора Питера», зафиксированное системой время прибытия педиатрической бригады «Скорой» в детский сад - 14 минут с момента получения вызова. Но бригада поняла, что справиться с ситуацией своими силами невозможно, и тут же вызвала реанимационную бригаду. Она прибыла через 17 минут. Спасти девочку не удалось. 

© ДокторПитер