Хирурги Института красоты СПИКА выполнили четыре пластические операции с использованием хирургического робота да Винчи – две в Москве, две – в Петербурге (в больнице №40). Ясно, что робот не может заменить хирурга, но способен обеспечить высочайшую степень безопасности хирургическому вмешательству. «Будущее пластической хирургии - за роботизированными операциями, - считаетВалерий Стайсупов,пластический хирург Института красоты СПИКА. - Но когда оно наступит, неизвестно: и для клиник красоты и для их пациентов такие операции всё ещё чрезвычайно дороги».
А пока СМИ регулярно показывают «страшилки» о последствиях пластической хирургии. Как выбрать безопасную технологию, чтобы не стать героем таких трагедий, рассказывает Валерий Стайсупов.
- Валерий Юрьевич, что чаще всего приводит к вам ваших пациентов – на что они жалуются, что хотят изменить в себе?
- На протяжении многих лет самыми востребованными остаются такие операции, как маммопластика (изменение формы груди), ринопластика (изменение формы носа), блефаропластика (коррекция век) и некоторые другие.
- Маммологи не любят пациентов с увеличенной грудью, в том числе, потому что их трудно обследовать. Неонатологи тоже не одобряют женщин, которые боятся кормить ребенка после маммопластики. Как быть тем, кто хочет сделать коррекцию груди и не лишиться возможности беременеть и кормить ребенка, и по необходимости делать маммографию?
- Что касается современных имплантатов, то к ним давно уже нет вопросов, они достаточно надежны и безопасны. Да и гинекологи уже спокойно относятся к этой операции. Вопрос в другом – как поставить имплант, чтобы получить минимальные побочные эффекты и чтобы операция была наименее травматична для молочной железы. Действительно, с имплантатом нерожавшая женщина должна иметь возможность спокойно пережить беременность и период лактации, кормить ребенка, иметь возможность делать маммографию и другие исследоания. Этого можно добиться, если при установке имплантов использовать малотравматичные доступы (или разрезы на коже, через которые заводятся грудные импланты).
Обычно используется три доступа: через разрез по ореоле, под грудью и через подмышечную область. Последний - самый физиологичный для организма: через разрез подмышкой хирург сразу попадает в необходимый ему слой – например, под мышцу, минуя молочную железу вообще. По сути, это не столько увеличение груди, сколько увеличение грудной клетки в местах, где расположены молочные железы.
К сожалению, из-за сложности самой операции, из-за того, что для ее выполнения требуется дорогое оборудование (эндоскоп), этот современный и безопасный способ не получил широкого распространения: В Петербурге, к примеру, его использую только несколько клиник.
Впрочем, у этого метода есть и ограничения: он подходит либо рожавшим женщинам с маленькой грудью, но сохранившей форму (если после родов появился птоз, его не используют), либо нерожавшим.
- Альтернативой маммопластике называют липофилинг - аутотрансплантацию жира. Но пациентки должны быть готовы к тому, что таких форм, как с имплантатом, они не получают, точнее, получают на время. Хотя реклама как раз говорит о том, что полученные в результате операции формы сохраняются навсегда.
- Липофилинг (фэтграфтинг, липоскульптура) – пересадка собственного жира из одного места в другое - идеальная и наиболее безопасная технология в контурной хирургии. Имплантат – все-таки инородное тело, и организм так или иначе на него реагирует. На свой жир никаких реакций нет: жировые клетки хорошо приживаются в любом месте. Проблема в том, что приживаются они не все, а те, что приживаются, «худеют» от стресса, полученного при пересадке.
Когда человек рождается, у него есть несколько сотен тысяч жировых клеток. Они не множатся с возрастом, лишь увеличиваются в размере. Если человек неправильно питается, мало двигается, жировая клетка может увеличится в объеме до 1000 раз. Когда мы забираем их и пересаживаем, они получают стресс и накопленный жир сбрасывают, а какая-то часть из них умирает из-за полученной при заборе травмы. Средний размер имплантата, который мы устанавливаем в грудь – 300 мл. Мы можем найти аналогичный объем жира, например, на бедрах. Забрали, пересадили. Вопрос: как эти 300 мл сохранить? Каждая клиника ищет свои способы, но пока удается максимально сохранить 50-70% жира при хорошем стечении обстоятельств, не больше. Часто объем сохраненного пересаженного жира приближается к 40%, и даже к 30%. В итоге процедуру приходится делать несколько раз.
Так что, когда пациентам говорят, что изменения, которые они получат в результате операции останутся навсегда, это неправда. Методика, действительно, очень хорошая и максимально безопасная, но стабильности мы пока добиться не можем. Удовлетворенность пациента ею зависит от осведомленности, и если в клинике не будут обманывать, ему понравится результат липофилинга.
С помощью собственного жира увеличивают молочную железу, ягодицы, придают форму животу. Эта технология очень важна для реконструктивной хирургии - жиром можно исправлять небольшие проблемы - скорректировать или убрать дефекты на лице, полученные в результате травм или воспалений. Липофилинг так же используется и для коррекции возрастных изменений.
У каждой клиники – свой набор секретов для забора и пересадки клеток. Чтобы они испытывали меньше стресса, создаются более усовершенствованные инструменты, позволяющие сохранить их целостность: забирать, не повреждая клеточную стенку, создавать комфортное давление, оказывающее минимальное воздействие на клетки.
- Мало на свете людей, довольных своим носом. Поэтому, наверное, его коррекция стала самой распространенной операцией. Какие носы пластические хирурги считают идеальными?
- Понятие нормы носа, учитывая многонациональность нашей страны, в России вообще нет. Но так сложилось, что красивым считается узкий нос, в котором кончик не доминирует на фоне лица, спинка носа без горбинки и без прогиба. Наверное, скандинавский нос идеально подходит под это описание.
- Почему далеко не каждый обратившийся к пластическому хирургу, получает такой нос? В результате, даже если человеку сделали нос лучше прежнего, он не доволен. Два года назад Петербург потрясло убийство врача больницы РЖД пациентом, которому в этой клинике трижды оперировали нос.
- В ринопластике есть серьезные ограничения – хирург может изменить форму носа настолько, насколько это позволяют сделать анатомические особенности лица. Кроме того, большое значение имеют общие условия – толщина кожи, особенности прикуса, положение носа на лице…
Для коррекции носа хирурги используют два метода ринопластики – открытый и закрытый. Может показаться, что их отличие только в том, что первый предполагает разрез, а второй – нет. На самом деле это совершенно разные операции.
При открытой ринопластике мы разрушаем опору носа - очень важную анатомическую единицу – колумелу, плюс ухудшаем местное кровообращение (сосуды тоже повреждаются). Но человек - не конструктор, и нос, как никакой другой орган, это демонстрирует. После разреза ткани сокращаются, их надо сшить, происходит рубцевание, которое тоже вносит свои изменения в форму носа и т.д. Все это надо нивелировать в процессе операции, придумать, как сделать нос стабильным, в противном случае потребуется еще одна. Это сложно, особенно, если учесть, что с возрастом нос меняется – становится шире, опускается. В итоге хирург во время открытой ринопластики больше занимается борьбой с последствиями разреза на колумеле, чем собственно коррекцией.
Более безопасной, благодаря своей предсказуемости, признана закрытая ринопластика, которую по степени травматичности можно сравнить с обычным неосложненным переломом носа. Она не нарушает его стабильности - на протяжении всей операции нос остается целым. При этом можно проконтролировать любой ее этап. Например, убрали часть горбинки: посмотрели – мало, убрали еще. В любой момент можно остановиться и увидеть, что получается, скажем, надо ли еще сокращать длину носа или нет.
Кроме того, наша задача сделать так, чтобы нос стал не только красивым, как того захотел пациент, а чтобы он оставался красивым до конца жизни.
Закрытый способ ринопластики признан безопасным, потому что гарантирует меньше осложнений, чем открытый, в том числе посленаркозных (операция длится недолго), после него не так сильно выражена отечность и общий период восстановления короче.
- В нашем регионе веки у женщин начинают стареть в первую очередь, а потому блефаропластика – одна из самых популярных операций. Хирурги называют ее абсолютно безопасной. Но и после нее можно остаться с открытыми глазами или вывернутым нижним веком. Как избежать этих осложнений?
- Что касается коррекции верхних век, то это относительно простая операция, осложнения связаны, как правило, с ошибками хирургов, либо с очень редкими и непредсказуемыми особенностями, например с особенностью формирования рубцовой ткани, которую практически невозможно определить до операции. Блефаропластику же нижних век по уровню сложности можно сравнить с ринопластикой.
Убирая «нависшие веки», мы удаляем лишнюю кожу, убираем жировые грыжи, зашиваем, и все, сложностей нет. Убирая «мешки» под глазами, делаем тоже самое - удаляем избыточную кожу и жировые грыжи, но можем получить… вывернутое веко. Потому что кожа нежного края нижнего века держится у глаза только за счет особых физических свойств слезы и небольшого тонуса мимических мышц. Любая дополнительная нагрузка на него (шов, например) приводит к тому, что веко отстает от глазного яблока. Обычная схема, по которой хирург отрезает лишнюю кожу и к чему-то пришивает, не работает - то, к чему мы ее пришиваем, само ни за что не держится.
Эта проблема решается несколькими способами. Первый: блефаропластика нижних век с субцилиарным (подресничным) доступом. В ходе операции мы убираем излишки кожи, а затем работаем над тем, чтобы веко не вывернулось после операции – закрепляем дополнительным швом, который будет удерживать веко в определенной позиции. При этом шов накладывается так, чтобы не создавалось проблем для глаз: он не должен мешать смотреть, моргать. И он должен своевременно рассосаться, иначе мы получим узкие глаза на долгое время. В течение полутора часов мы занимаемся тем, что укрепляем веко для 100-процентной гарантии, что оно не вывернется за счет наложения специальных швов и фиксации мышц. А пациента ждет относительно долгий послеоперационный период. В течение нескольких месяцев он живет с немного зауженными глазами и при улыбке это, конечно, заметно – шов не дает глазу сильно улыбаться.
Сократить период реабилитации можно другим способом: блефаропластикой с лазерной шлифовкой кожи. Мы выполняем его вместе с косметологами. С помощью аппаратной косметологической процедуры - СО2-лазерной шлифовки мы сокращаем кожу под глазами, тем самым избегаем необходимости удалять излишки кожи.
Особенность лазерной шлифовки: подтянуть 3-5 мм кожи можно только на тех режимах, когда процедура весьма болезненна. Поэтому мы делаем трансконъюнктивальную операцию для удаления жировых грыж, и пока пациент спит в операционной, делаем лазерную шлифовку кожи. Послеоперационные ожоги от лазера к 10-му дню легко скрываются тональным кремом. А через 2 месяца, когда полностью уходит краснота, кожа приобретает подтянутый вид и пациент видит в зеркале результат, которого ожидал от операции. Преимущества ее в том, что в ходе операции человек получает в два раза меньше наркоза и хирургического воздействия. А значит, меньше послеоперационных осложнений.
- К блефаропластике сегодня прибегают даже 18-летние девушки. Почему?
- Это современный парадокс – уже у подростков можно заметить жировые грыжи, еще 8-10 лет назад, мне кажется, такого не было. Да, приходят девушки в возрасте 17-18 лет с мешками под глазами, причем кожа у них не растянутая, но мешки заметные. Мы убираем их трансконъюнктивально - со стороны слизистой. Но с кожей ничего не делаем. Хотя, как показывает практика, женщинам до 35 лет с ней ничего и не надо делать. Вообще, во всем мире приветствуют тенденцию объединения хирургических и косметологических методов коррекции. Их сочетание позволяет уменьшить объемы хирургии, а это, естественно, уменьшает риски.
© ДокторПитер