Малой кровью: пластические хирурги рассказали, почему эндоскопическое омоложение набирает популярность

Каковы риски и в чем причина популярности эндоскопического омоложения, рассказали участники круглого стола «Доктора Питера».

Свежее направление в пластической хирургии

Эндоскопическая подтяжка лица — это операция для омоложения, при которой сквозь небольшие разрезы с помощью эндоскопа (тонкой трубки с камерой) подтягивают мягкие ткани лица, фиксируя их в новом положении. Это еще довольно молодое направление в медицине: в пластическую хирургию оно пришло в начале XXI века, и, как отметила Елена Сазонова, пластический хирург клиники «АБИА», стало процедурой, к которой обращаются многие пациенты от 35 до 70 лет.

— Как правило, наши пациенты — это люди 35–45 лет с первыми признаками старения. Чаще всего это лоб и средняя треть лица, — говорит она. — Поэтому для них это, по сути, это первые пластические процедуры.

Артур Панов, пластический хирург клиники «МЕДИ на Невском», добавил: есть пациенты с запросом на эндоскопию еще моложе — 25–30 лет. Но в таком случае важно понимать, действительно ли им необходима и показана такая операция.

Заведующий отделением пластической хирургии клиники МЕДСИ Иван Вострилов выделил два направления в эндоскопической хирургии: бьютификацию и омоложение.

В первом случае основными клиентками становятся женщины до 30 лет без возрастных изменений, желающие отсрочить появление гравитационного птоза. Пациенты постарше, от 30–35 лет, с первыми возрастными признакам приходят на эндоскопическое омоложение верхней и средней третей лица. А те, кто старше 50, обращаются с изменениями нижней трети лица, брылями. Однако эндоскопический лифтинг уже не решает эту проблему.

Впрочем, сегодня мало у кого начальные возрастные проявления заметны до 30 лет, так как современные пациентки за собой хорошо ухаживают, отмечает Владимир Петренко, заведующий отделением пластической хирургии сети клиник «Скандинавия».

— Мои пациентки приходят за бьютификацией и коррекцией начальных возрастных изменений в возрасте от 35 до 50 лет. Мы исправляем это с помощью височных подтяжек лица, шеи, периорбитопластики — то есть подтяжки лба, бровей, средней зоны в сочетании со SMAS-лифтингом нижней трети лица и шеи. Главное, чтобы эта методика подходила пациенту по типажу. А она годится практически для всех, кроме обладателей очень широких монголоидных лиц.

Эндоскопия — это, прежде всего, действительно бьютификация и решение каких-то первичных возрастных изменений, по большей части в верхней либо в средней трети лица, считает Сергей Варельджан, пластический хирург клиники А3BEAUTЕ. При работе с нижней третью лица и брылями она уже может выступать только как дополнительная методика.

— Пластическая хирургия в целом — это специальность с определенным запросом от пациентов: минимум следов операции, максимум эффективности, — говорит Алексей Дудников, пластический хирург клиники GRANDMED». — Эндоскопическое омоложение привлекательно как раз по первому пункту: небольшие хирургические доступы спрятаны в малозаметных местах, и с помощью видеоассистенции можно выполнить немаленький объем вмешательства. Надо понимать, что эндоскопия сама по себе лишь инструмент, помогающий выполнить определенные этапы операции. Окончательный результат все равно зависит от мастерства и видения целей хирургом.

По словам Алексея Дудникова, чаще всего, говоря об эндоскопии, имеют в виду операции коррекции положения бровей, коррекции височной области и средней зоны лица. По его словам, эндоскопия не является краеугольным камнем коррекции возрастных изменений этих зон. Есть множество других способов воздействия на них — все зависит от конкретного кейса и поставленных задач.

— Эндоскопический лифтинг завоевал популярность и доверие пациентов благодаря балансу между эффективностью и щадящим подходом, — согласился Егор Парыгин, ведущий пластический хирург Клиники Пирогова на Васильевском острове. — В отличие от классических методов, эта техника позволяет проводить коррекцию через минимальные разрезы с использованием эндоскопа — специальной камеры, которая дает хирургу возможность визуализировать ткани и точно их перемещать. Это дает возможность добиться естественного результата омоложения без заметных следов и с минимальным восстановительным периодом.

От косметологии к пластической хирургии

Сравнивать эндоскопические и косметологические методики — например, нитяной лифтинг и аппаратное воздействие на лицо — то же самое, что сравнивать «виноград, светофор и велосипед», считает Иван Вострилов. Это абсолютно разные технологии. А главные плюсы эндоскопический методики заключаются в работе с надкостницей, малой инвазивности и минимальной визуализации рубцов.

— Когда мы выполняем эндоскопию хоть верхней, хоть средней трети лица, хоть бровей, доступы у нас идут в зоне волосистой части головы, виска, лба, — рассказал он. — А если мы затрагиваем среднюю зону с широкой отслойкой, то делаем доступы в области полости рта, со стороны слизистой. Соответственно, для пациента огромный плюс в том, что послеоперационные рубцы скрыты.

Что касается аппаратного воздействия, то, по словам Ивана Вострилова, в нем нет ничего плохого при минимальных выраженных изменениях. Но при более серьезных изменениях использование аппаратов может приводить к нарушениям трофики и эластичности тканей, что затрудняет работу хирургам.

— Все же никто не может лучше переместить и зафиксировать ткани, чем грамотный хирург, — добавил эксперт. — И как бы парадоксально это ни звучало, но хоть эндоскопия и малоинвазивна, все же после нее нужна достаточно длительная реабилитация — по сравнению с тем же композитным SMAS.

Елена Сазонова говорит, что всему свое время: к хирургии пациенты прибегают, перепробовав уже все аппаратные методики и нитевые лифтинги.

— Я в практике не вижу каких-то больших помех после аппаратных процедур или нитевого лифтинга, если все сроки реабилитации выдержаны правильно, — добавила она. — Иногда через год-полтора-два после постановки нитей мы можем видеть при работе с пациентом какие-то маленькие не рассосавшиеся остатки нитей, но они не мешают, если установлены правильно.

— На мой взгляд, нет ни одного нехирургического метода коррекции возрастных изменений, который может порадовать своей долгосрочностью и эффективностью, — считает Алексей Дудников. — Инъекционная и аппаратная косметология может влиять на качество кожи и общее восприятие возраста лица, но не бороться с количественными его параметрами (лишняя кожа, птозированные объемы). Нитевые техники, на мой взгляд, дают эффект не более чем на 3–6 месяцев.

По словам Владимира Петренко, эндоскопические подтяжки относятся к самым глубоким поднадкостничным DMAS-подтяжкам, Их большое преимущество — это небольшие разрезы, которые позволяют не нарушать кровоснабжение тканей, не разрушать пути лимфотока.

— Когда мы используем эндоскопию, получается более естественный вектор вертикальной подтяжки средней зоны, если лицо «проседает», — говорит он. — При классических методиках, так или иначе, мы тянем больше в сторону уха, в косом направлении. Также при эндоскопии мы перемещаем и мышцы, и жировые ткани единым блоком. Это позволяет успешно бороться с малярными жировыми мешками — камнем преткновения классической хирургии.

По мнению Артура Панова, основное, на что нужно обращать внимание при выборе метода коррекции, — это избыток кожи, ее эластичность и выраженность проблем с нижней третью. Если в нижней трети и шеи есть избытки, то речи про эндоскопическую подтяжку не идет. В таком случае лучше прибегать к классическим методикам с открытым иссечением кожи. При эндоскопических методиках работают под кожным слоем, с глубокими слоями, не затрагивая при этом кожу. Все разрезы нужны исключительно для доступа в конкретный слой.

— Что касается косметологии — конечно, мы должны дополнять друг друга, — добавил он. — Грамотно составленный план косметологических процедур значительно сокращает реабилитационный период после хирургического вмешательства и позволяет получить более выраженный результат. Здесь важна слаженная работа врачей-косметологов и пластических хирургов для подбора восстановительного комплекса с учетом индивидуальных особенностей пациента.

— Хоть это и малоинвазивная методика, мы всё равно работаем визуально и видим нужный блок тканей, — продолжил Сергей Варельджан. — В сравнении с открытыми методиками, которые есть в хирургии, пациентам проще решиться на что-то малоинвазивное. Потому что первый страх — это, как всегда, рубцы, видимые изменения, реабилитация и так далее. Наша задача — в первую очередь найти оптимальный подход, чтобы все было выполнено четко, по показаниям. Поэтому нужно работать в команде и с косметологами, и с другими специалистами.

По словам Егора Парыгина, главное отличие эндоскопического метода от традиционной подтяжки лица — в степени инвазивности. Классическая операция предполагает большие разрезы и отслойку кожи, что дает более радикальный, но и более травматичный эффект. Эндоскопия же малотравматична, не требует масштабного отслоения тканей и потому вызывает меньше отеков и гематом. Современные технологии, такие как высокоточные эндоскопы с HD-разрешением и специальные инструменты для манипуляций, позволяют хирургу работать более аккуратно и добиваться естественного омоложения с минимальным вмешательством. Но при этом результат такой операции оказывается все же несколько слабее, чем при полноценной подтяжке лица.

Кому не нужно делать эндоскопию

Эндоскопию не сделать, когда уже есть избытки кожи в нижней и средней трети лица, в околоушной области. По словам Сергея Варельджана, в таком случае она может даже усугубить ситуацию.

Иван Вострилов отметил, что противопоказания для эндоскопии стандартны для любого хирургического вмешательства, но адекватный пациент и сам не пойдет на процедуру с ОРВИ, гриппом, ковидом или хроническими заболеваниями в стадии декомпенсации.

— Эндоскопию средней зоны я бы не рекомендовал выполнять людям с монголоидным строением лица, у которых и так выражены скулы: вектор перемещения, направленный по косой к крылу носа, только усилит проекцию скуловой дуги, — говорит он. — Если у пациентов выраженные брыли и проблемы с птозом, эндоскопия средней и верхней трети тоже не поможет. Надо делать классические открытые методики совместно с медиальной и латеральной платизмопластикой.

Елена Сазонова добавила, что эндоскопическая методика не подходит при высокой линии роста волос, когда лоб начинается чуть ли не у затылка, а также при выраженных изменениях с излишками кожи. Общесоматические противопоказания в хирургии одинаковы везде и для всех.

Эндоскопический метод эффективно решает проблему опущенных бровей, нависающего века, легкого птоза скул, подчеркнул Егор Парыгин. Однако если у пациента выраженный птоз мягких тканей, глубокие носогубные складки, значительные брыли или дряблость шеи, эндоскопии будет недостаточно.

— В таких случаях мы предлагаем комплексное омоложение лица и шеи, сочетая классическую подтяжку с эндоскопическими методиками. Например, отличным вариантом может стать Deep Plane Facelift — щадящая, но мощная техника, которая работает с глубокими тканями лица. Она дает натуральный результат: лицо выглядит подтянутым, но естественным, без эффекта маски, а изменения сохраняются надолго, — говорит Егор Парыгин. — Если человек хочет радикального вмешательства, но при этом не хочет делать полноценную подтяжку лица, результат может его разочаровать. Важно, чтобы пациент понимал: эндоскопический лифтинг — это коррекция, а не полная перезагрузка внешности.

Артур Панов тоже добавил в список противопоказаний иллюзорные представления об операции.

— Нередко приходит пациент с запросом на так называемые «лисьи глазки» или «глаза Клеопатры», но мы можем это сделать только при наличии показаний — при отрицательном векторе глазной щели, — говорит он. — При специфическом запросе мы объясняем пациенту, что это модный тренд, который завтра может поменяться, — с такими мотивами операцию выполнять не стоит.

Но при этом сегодня, по словам эксперта, эндоскопия — практически безальтернативная методика для верхней трети лица. В средней зоне могут временно быть элементы гиперкоррекции — это значит, что примерно три месяца придется проходить с достаточно широкими отечными скулами, и пациента к этому надо подготовить.

— Иногда бывают случаи когда пациент через месяц после операции приходит с жалобами, что не может с этим прожить даже три месяца.

Алексей Дудников добавил, что эндоскопическое омоложение эффективно там, где нет слишком большого опущения мягких тканей или избытков кожи. Но все зависит от конкретного пациента и степени выраженности его возрастных изменений в той или иной области лица. Также могут быть противопоказания эстетического характера: конфигурация и анатомия определенных зон, высота лба, уровень линии роста волос и т. д, в большей степени влияющие уже на конечный результат.

— На мой субъективный взгляд, с коррекцией бровей эндоскопическая методика справляется отлично, для коррекции средней трети лица она не очень эффективна и недолгосрочна, — продолжил Дудников. — После нее у пациентов становится весьма специфический «монголоидный» морфотип — они просто перестают быть похожими на самих себя. Также такой подъем средней трети не очень подходит пациентам с умеренными или выраженными возрастными изменениями: коррекция лица получается несколько дисгармоничной. Эндоскопия не может решить большую часть проблем разом, а нормальный качественный фейслифт может (варианты расширенных SMAS-лифтингов или Deep Plane перемещают лицевую маску единым блоком, не вызывая нарушения гармонии лица).

— Пациентам, у которых были травмы лицевой области, переломы скуловых костей, сложно провести полноценную эндоскопическую методику, — отметил Владимир Петренко. — Второй момент — это избытки кожи, изменения нижних отделов лица и шеи. У этих пациентов я часто использую эндоскопию в сочетании с классическим SMAS.

«Поначалу вы не будете себя узнавать»

Как рассказал Иван Вострилов, после эндоскопии верхней трети лица реабилитация проходит достаточно быстро, но эндоскопия средней зоны с широкой отслойкой — это уже достаточно травматичная операция. После нее до трех месяцев могут сохраняться «эндоскулы», отечность, гиперкоррекция в области скуловой дуги.

— До пяти дней мы держим компрессионную повязку, и дальше идет курс микротоковой терапии, что ускоряет процессы реабилитации, — подчеркнул Иван Вострилов.

— Как правило, пациенты находятся сутки в стационаре, на следующий день их выписывают, а полностью все повязки снимают через 3−4 дня, — говорит Владимир Петренко. — В раннем периоде реабилитации их может беспокоить отек средней зоны лица и скуловой области, но это проходит. Также эффект хирургической гиперкоррекции может создать более миндалевидные глаза, слишком высоко поднятые хвосты бровей. Как правило, черты становятся естественнее через месяц после операции, а отеки со скуловой зоны уходят, как правило, за 3−4 месяца.

Сергей Варельджан добавил, что при восстановлении после эндоскопии обычно применяются стандартные физиопроцедуры, которые рекомендует лечащий врач. Хоть сроки реабилитации и зависят от многих индивидуальных особенностей, все же надеяться на очень быстрый процесс не стоит.

— В послеоперационном периоде необходимо строго соблюдать рекомендации: избегать физических нагрузок, беречь лицо от механического воздействия, принимать назначенные препараты, — говорит Егор Парыгин. — Первые несколько дней возможны отеки и небольшие гематомы, но уже через 7–10 дней пациенты возвращаются к обычной жизни. Полная реабилитация и формирование результата занимает около трех месяцев, в течение которых рекомендуется избегать интенсивной физической активности, посещения саун и солярия.

Артур Панов напомнил, что при эндоскопии не происходит работы с поверхностными тканями, то есть хирурги не пересекают сосуды, и в целом при таких операциях гораздо меньше гематом. Что касается гиперкоррекции — она происходит всегда, и это та плата, к которой надо быть готовым: придется потерпеть около трех месяцев.

— При работе, безусловно, бывают отеки, но если мы говорим про верхнюю треть лица и подтяжку губ, то отеки здесь минимальные. В плане восстановления я бы сказал, что микротоки — это номер один. Также, как правило, во всех клиниках есть свой реабилитационный пакет, который можно сразу рекомендовать пациенту после таких операций.

Елена Сазонова считает, что главный подводный камень эндоскопии — это гиперкоррекция, которую пациенты всегда сложно переживают.

— Но я заранее настраиваю, что первые четыре месяца человек не будет себя узнавать в зеркале — пока не прошел период реабилитации. — говорит она. — И, конечно, мы добавляем реабилитационные мероприятия — микротоки, барокамеру, плазмотерапию.

На сколько хватит операции

Поскольку эти операции во многом бьютифицирующие, и приходят на них довольно молодые пациенты, то, по словам Артура Панова, при правильном выполнении эффект сохраняется максимально долго и повторную операцию на верхней трети лица выполнять не приходится.

— Что касается средней зоны, то здесь во многом влияют генетические особенности, — продолжил он. — В среднем эффекта хватает на 7–10 лет. В некоторых случаях по прошествии этого срока может потребоваться другая операция, которая устранит возникшие возрастные изменения.

Владимир Петренко добавил, что эффект после операции будет зависеть от пациента, но не только. Во-первых, важна генетика. Второй момент — силы гравитации: лицо будет опускаться, и возрастные изменения будут идти своим чередом. И третий фактор — это уход, который пациент себе обеспечит после операции. Так как хирурги не могут улучшить качество кожи, пациент все равно должен находиться в руках косметолога и раз в полгода увлажнять кожу, делать процедуры для упругой, эластичной, увлажненной, кожи. Тогда эффект будет дольше сохраняться.

— В среднем, по моей статистике, эффект от любой эндоскопической методики сохраняется 10−12 лет, — рассказал эксперт. — Однако испортить его можно достаточно быстро, если поправиться на 6-10 килограммов или наоборот, сильно похудеть. Допускаются колебания массы тела в пределах двух килограммов.

Елена Сазонова согласна, что бьютификация или коррекция верхней и средней трети лица дает довольно длительные результаты — до 10 лет.

— Если пациент соблюдает рекомендации хирурга, то результат будет длительным, — говорит она. — Я всегда рекомендую более молодым пациентам поддерживать лицо нитевым каркасом: мы армируем лицо и тем самым тормозим птоз тканей. В следующий раз к нам такие пациенты приходят уже где-то в 50–55 лет за коррекции нижней трети и овала лица, шеи.

— Эффект становится заметным после того, как полностью спадает отек, — примерно через 2–4 недели, а окончательный результат оцениваем через три месяца, — продолжил Егор Парыгин. — Лицо выглядит свежим, подтянутым, но без искусственного натяжения. Контуры становятся четче, брови приподнимаются, исчезает усталый взгляд. Результат держится в среднем до 10 лет — срок зависит от индивидуальных особенностей старения, ухода и образа жизни. Для сохранения эффекта как можно дольше рекомендую пациентам аппаратные и инъекционные косметологические процедуры: RF-лифтинг, биоревитализацию, регулярный уход и другие.

Алексей Дудников добавил, что результаты и длительность зависят не от самого факта использования эндоскопии, а от типа лица, исходных данных пациента и того, была ли изначально правильно выбрана стратегия омолаживающих операций и их объем.

— Чтобы минимизировать риски для пациента, важно выбирать опытного хирурга, который может оценить, правильно ли для конкретного пациента выбирать именно эндоскопический подход, — говорит он.

— Эффект в среднем длится около 10 лет, но это очень индивидуально, и говорить о конкретных цифрах не совсем правильно, — подчеркнул Сергей Варельджан. — Все очень зависит от образа жизни пациента: перепады веса, стресса, качества кожи, ухода за ней, наличие вредных привычек.

Мода, возможность, необходимость

В современном обществе поддержание привлекательного внешнего вида становится все более важным, независимо от возраста. И в 50 лет уже никто не уходит на пенсию — и всем хочется выглядеть хорошо, особенно женщинам на руководящих постах, подчеркнула Елена Сазонова.

— Сегодняшние техники, в том числе эндоскопия, позволяют сократить реабилитационный период до двух-трех недель, не выпадать надолго из жизни, — говорит она. — Я считаю, хирургия в этом плане будет только развиваться за счет роста потребности.

Артур Панов отметил: у нас в стране особой популярностью пользуются именно эндоскопические методики с их быстрой реабилитацией и отсутствием видимых рубцов. Методика позволяет устранить умеренные возрастные изменения, которые уже нельзя решить косметологическим путем, но при этом рано корректировать при помощи круговой подтяжки.

Для пациента пластическая операция — возможность выглядеть молодо и привлекательно, затормозить возрастные изменения и подчеркнуть свой статус.

Владимир Петренко считает, что у молодых пациентов бьюти-тренды задают социальные сети. Что касается более возрастных, то женщины в России всегда следили за внешностью и ухаживали за собой, по его мнению. Стремление хорошо выглядеть не связано с уровнем жизни.

— Сейчас пластическая хирургия все более доступна, — добавил он, — и есть большой выбор клиник различного уровня и ценовой политики.

— Популярность эндоскопии прежде всего связана с ее малоинвазивностью и отсутствием видимых рубцов, — подытожил Сергей Варельджан. — Любой нормальный человек хочет получить результат малой кровью, но в данном случае это лишь маркетинговая уловка для пациентов, для нас же это полноценная операция, у которой свои плюсы и минусы. Факторы спроса здесь прежде всего социальные, ведь в современном мире очень большое внимание уделяется деталям и внешнему виду.

Егор Парыгин уточнил, что по эффективности любая пластическая операция превосходит косметологические методики. В целом, эндоскопическое омоложение — это оптимальный выбор для тех, кто хочет добиться заметного, но при этом естественного результата с минимальным вмешательством и коротким периодом восстановления.