Осторожно! Красная зона! Что происходит за закрытой дверью ковид-больницы › Статьи и новости › ДокторПитер.ру

Навязанная популистами военная терминология к концу третьего месяца эпидемии в России уже не выполняет свою духоподъемную функцию. Тревога сменилась усталостью, страх уступает место раздражению. Среди тех, кто в марте стартовал в благодарственном к медикам порыве, настоящих марафонцев оказалось немного. Статистическое восхождение на плато порождает потребность собственными глазами увидеть: а что же там происходит, на этой самой передовой?

У врачей петербургской Мариинской больницы сегодня приподнятое настроение. 29 мая — не просто день выписки очередной пациентки. Это еще одно торжество и доказательство, что коронавирус — не приговор нашим старикам. 25 апреля Нина Валентиновна Кременецкая справила 85-летие, а через два дня стала одной из первых пациенток перепрофилированной под ковид больницы на Литейном проспекте. Две недели в реанимации, потом еще две — в инфекционном отделении. Биография Нины Валентиновны сама по себе способна вдохновить киносценариста: здесь и блокадный Ленинград, и освоение целины, и сотни спасенных ею, детским хирургом, жизней. Но сегодня она — причина улыбки своего лечащего врача Марины Ериной, еще одна «звездочка» на метафорическом фюзеляже.

Накануне выписки Нины Валентиновны корреспондент «Фонтанки» посетил одно из опаснейших мест в сегодняшнем Петербурге. Эпидемия коронавируса вытеснила жаргонный смысл термина «красная зона». В Мариинской больнице, как и в любой другой, она начинается с раздевалки. Здесь выдали медицинскую робу и тапочки. В профессиональный СИЗ (средство индивидуальной защиты) облачают в другом помещении, чуть дальше по коридору.

За процессом наблюдают несколько санитарок. Они же помогают, потому что самостоятельно обрядиться — недоступное новичку мастерство. Сначала руки «вымачивают» в антисептике, затем шапочка на голову, первые перчатки, комбинезон, высокие бахилы, маска. Это еще не все. На выбор предоставлены очки или щиток. Рекомендуют последнее, говорят, очки запотевают. Наконец, вторые перчатки, в настил рукавов, края заматывают скотчем. Приходит ощущение сауны — значит, к «красной зоне» готов. Движения помогающих медработниц настолько слаженны, что не сразу приходит в голову мысль: еще месяц назад эти девушки понятия не имели, с какой стороны подходить к комплекту биозащиты.

— Я тут, пока одеваюсь, по сторонам гляжу — с СИЗами все в порядке, на всех хватает?

— Слава богу, хватает.

Фоторепортаж

Чтобы набраться впечатлений от «красной зоны», у корреспондента есть часа полтора. Рабочая смена врача — шесть часов. Столько они проводят здесь, в концентрате коронавирусной инфекции, потом еще столько же — в «зеленой зоне»: заполнить истории болезней, по телефону поговорить с родственниками пациентов, изучить новую порцию рекомендаций Минздрава.

В публикациях СМИ или соцсетях довольно часто можно встретить жалобы родственников на то, что до больничных справочных не дозвониться. Тревога за близкого выплескивается упреками в адрес врачей. «Наверное, это справедливо, — соглашаются они. — Но в 99,9% случаев мы не берем трубку, потому что не можем. Потому что именно в этот самый момент мы слушаем пульс, ставим укол, капельницу, проверяем количество кислорода. Нам всем сейчас тяжело: пациентам, их родным, врачам, властям, горожанам, землянам, в конце концов. Но взаимными претензиями мы не помогаем друг другу».

После 12-, а то и 14-часового рабочего дня у многих нет сил добраться домой, да и подвергать риску семью не хочется. Поэтому у Мариинской больницы теперь есть общежитие — живут двухнедельными вахтами, из развлечений книги — 300 штук два дня назад подарил один из магазинов города.

«Красная зона» — это такая больница в больнице. Здесь свой приемный покой, где у поступающих пациентов берут анализы, собственной экспресс-лаборатории три года, но ускорить тестирование на ковид она не в силах. Зато кабинет компьютерной томографии выдает результат через 5–7 минут.

В режиме инфекционного стационара Мариинская больница начала работать 27 апреля. К концу той же недели все 550 коек были заполнены. Нарастили мощность до 680. Пустующих за этот месяц не было ни одной, места выписанных тут же занимают новые пациенты. 29 мая больница лечит более 700 человек. Из-за расположения на Литейном проспекте бригады скорой помощи именно сюда везут инфицированных в состоянии средней степени тяжести и тяжелых. Последних помещают в реанимацию. «95% пациентов из реанимации мы переводим в палаты выздоровления», — эту цифру в Мариинской больнице называют с гордостью.

Читайте также

Больницы Петербурга на пределе. Летальность в «нековидных» стационарах растет

Этажом ниже на поправку идет Александр. Рассказывает: сам по профессии врач, невролог, перчаточно-масочный режим соблюдал добросовестно и лишь однажды выскочил в магазин без маски. Через несколько дней — недомогание. Поначалу думал на грипп, поэтому еще пять дней сидел дома, помощь не звал. 22 мая с лихорадкой, температурой 40 его, 48-летнего, привезли в реанимацию Мариинской. КТ показала, что вирус коснулся 80 процентов легких. Как говорят врачи, повреждение 85–90% вводит в терминальное состояние — предвестник клинической смерти. Меньше чем через неделю Александр лежит в палате этажом ниже реанимации, живое доказательство чуда или стараний медиков — пусть каждый выбирает по себе.

Или вот Павел Борисович. Как-то так вышло, что и он тоже врач. Жена работает в скорой помощи, сама переболела в легкой степени, а Павла Борисовича госпитализировали с лихорадкой. В реанимации его откачали за сутки и перевели в инфекционное отделение долечиваться.

Правильно покидать «красную зону» даже важнее, чем в неё заходить. На специальном лифте медики попадают в санпропускник, выход из которого через кабину с дезинфицирующим опылением. Затем — в комнату, где в определённой последовательности снимают каждый элемент защитной одежды. Без помощи не обойтись. Ни здесь, в условно «грязной», ни там, в условно «чистой» зоне. И она приходит в лице студентов подшефного Мариинской медицинского колледжа №1. Смелость, свойственная молодости, манит в гущу. Добровольцами они готовы к работе в «красной зоне», но взрослые не пускают, тем более что дел хватает и в «зеленой».